Читать «Игры Фортуны» онлайн - страница 160

Елизавета встретила молодого гостя любезно, но холодновато. Оторвалась ради принца Людвига от приятной, по-видимому, беседы, которую вела в парке с неким лощеным гвардейским сержантом. Гвардеец смерил Людвига-Эрнста нагловатым взглядом холодных серых глаз и вполне слышно бросил в спину гостю: «Курляндский жеребец…  Еще один!». Людвиг-Эрнст услышал эту вызывающую ремарку. Сказано было по-немецки, чтобы он мог понять оскорбительный смысл слов. Но герцог в должной мере свободно чувствовал себя со шпагой в руке, чтобы не спустить наглецу. Он хотел было ответить, и уже красноречиво положил руку на эфес, но Елизавета сделала знак своей белой пухлой ручкой — и гвардеец поспешно нырнул в кусты, только ветки заколыхались. За гвардейскими хлыщами, окружавшими цесаревну, водилась такая особенность: они были очень дерзки на словах, но драться всегда предпочитали кучей, имея подавляющее превосходство. В одиночку же не стыдились ретирады. Привычка далеко не геройская, но военная и, со стратегической точки зрения, вполне верная.

В комнатах Людвига-Эрнста встретил другой постоянный Елизаветин спутник: черноволосый и кареглазый красавец с бархатистым глубоким голосом прирожденного певца. Одет он был необычно для двора — в нарядный, даже несколько вычурный малороссийский костюм: широченные бархатные шаровары, мягкие сапожки, богатый синий жупан отличного немецкого сукна, под которым виднелся ворот рубахи с затейливой пестрой вышивкой, широкий кожаный пояс-черес с серебряными пряжками на тонкой талии.

«Розум… Разумовский», — вспомнил Людвиг-Эрнст. Этот был, наоборот, на удивлении вежлив и вполне непринужденно развлек Курляндского герцога светской беседой на неплохом немецком, пока Елизавета отлучилась, якобы чтобы распорядиться о кофее. Людвиг-Эрнст, еще кипевший негодованием после встречи с дерзким негодяем в парке, не преминул поинтересоваться — кто этот наглый гвардеец? Розумовский охотно объяснил: это саксонец, Грюнштейн, ловкая бестия, задира на словах, при этом изрядный трус, который сам никогда не примет вызова, но способен на опасную подлую месть. Людвиг-Эрнст посмотрел на малороссийского фаворита цесаревны с благодарностью — тот был не только приятным и приветливым малым, но и умел предупредить так, как это сделал бы только друг. Неудивительно, что этот молодой певчий из бедного казацкого рода сумел покорить сердце цесаревны! Рассматривать симпатичного казачка в качестве соперника никак не хотелось, и Людвиг-Эрнст сердечно попрощался с ним, когда вновь появившаяся, подобно сказочной фее, Елизавета все тем же быстрым движением руки отослала и Разумовского.

Цесаревна с изысканной, но несколько отстраненной любезностью проводила гостя в гостиную. Здесь Людвиг-Эрнст, чтобы завязать светскую беседу, с галантной улыбкой первостатейного кавалера попросил ее показать саарские диковины, коих, по слухам, немало было в доме. Елизавета чуть недовольно повела точеной бровью, но диковины предъявила. Говорили по-немецки: благо, цесаревна довольно быстро и легко вела беседу на европейских языках, французском, немецком и даже немного на сладкозвучном — италианском.