Читать «Ибн Баттута (жзл-)» онлайн - страница 78

Другие, главным образом представители придворного сословия и новоиспеченной бюрократии, а также часть купечества и мусульманского духовенства, ратовали за сильную ханскую власть и, все больше сближаясь с местной феодальной аристократией, способствовали развитию городской жизни, заботились о торговле и ремеслах и выступали против хищнического разорения крестьянства.

В начале XIV века сторонники второй партии получили перевес. Седьмой по счету правитель хупагуидского государства Газан-хан тесно сблизился с местной феодальной верхушкой и духовенством, официально объявил ислам государственной религией и провел ряд реформ, упорядочивших систему взимания налогов. Это привело к некоторому оживлению экономической жизни, но в начале правления его племянника ильхана Абу Сайда партия кочевых феодалов вновь возобладала. Пользуясь малолетством ильхана, могущественный временщик Абу Сайда эмир Чобан фактически узурпировал власть и восстановил в стране старые порядки.

Однако править ему пришлось всего лишь девять лет. Летом 1327 года набравший силу молодой ильхан Абу Сайд убил сына Чобана эмира Димашка Хваджу и вслед за этим решительно подавил мятеж ненавистного временщика. Это позволило на некоторое время отсрочить назревавший распад хулагуидского государства.

Очевидцем этих драматических событий стал Ибн Бат-тута, который прибыл в Египет за два месяца до убийства Димашка Хваджи.

«Когда к власти пришел малолетний Абу Сайд, — пишет Ибн Баттута, — его делами полностью распоряжался эмир эмиров Чобан, причем Абу Сайд лишь номинально носил титул малика. Дело дошло до такой степени, что, когда однажды Абу Сайду потребовалась некоторая сумма денег, он никак не мог ее добыть и послал гонца к одному купцу, который дал ему взаймы».

«Так продолжалось до тех пор, пока однажды к Абу Сайду не пришла одна из жен его отца, Дунья-хатун. „Если бы мы были мужчинами, — сказала она, — мы бы не позволили Чобану и его сыну делать все, что им вздумается“. Абу Сайд поинтересовался, что она имеет в виду. „Дело дошло до того, — продолжила она, — что Димашк Хваджа, сын Чобана, занимается бесчестием в гареме твоего отца. Вчера он ночевал у Тати-хатун, а нынче велел сообщить мне, что ночью наведается в мои покой. Тебе следует собрать эмиров и воинов, и, когда он попытается тайком проникнуть в цитадель, ты сможешь схватить его, а потом разделаться и с его отцом“.»

«Чобан был в то время в Хорасане. Абу Сайда охватила ревность. Всю ночь он не спал, обдумывая подробности заговора, а когда узнал, что Димашк Хваджа находится в цитадели, приказал эмирам и страже окружить ее со всех сторон. Когда утром Димашк Хваджа в сопровождении воина по имени Хадж Мисри вышел из покоев, он увидел на вратах цитадели цепь с замком. Он не мог выехать из ворот верхом, и тогда Хадж Мисри мечом перерубил цепь. Они выехали вдвоем, и тут их окружила стража. Эмир Миср Хваджа и юноша по имени Лулу Димашк бросились к ним, убили их и, отрубив им головы, бросили их под ноги коню Абу Сайда. Так у них принято поступать с заклятыми врагами».