Читать «Ибн Баттута (жзл-)» онлайн - страница 67

— Пригодится в дальней дороге, сын мой. Ведь деньги как птицы: прилетают и улетают…

Ночь Ибн Баттута провел у бедуинов племени Бани Асад вместе с проводниками, которых ему нанял васит-ский улем, а в полдень следующего дня уже привязывал своего скакуна к коновязи у стены обители ордена рифаитов в Умм Убейде.

Эта обитель отличалась от тех, что Ибн Баттута видел прежде. Она была похожа на густонаселенное подворье, где днем и ночью не умолкал многоголосый гул. Факиры в черных траурных тюрбанах, толпившиеся у мавзолея, напоминали гигантский встревоженный муравейник. Ожидался приезд внука святого. Люди возбужденно перешептывались, ожидая новых сюрпризов. Ибн Баттуту с его черной как смоль бородой и щегольским тюрбаном, перевязанным зеленой лентой хаджи, приметили еще при въезде на площадь и приветствовали, низко кланяясь и прижимая правую руку к груди.

Об удивительной, полной благочестия и презрения к мирским благам жизни основателя ордена Ахмеда ар-Рифаи Ибн Баттута был хорошо наслышан. Ученики ар-Рифаи разносили его идеи по всем уголкам империи, и орден, поначалу состоявший из горстки наиболее преданных адептов, со временем стал самым популярным и разветвленным дервишским братством мусульманского мира. Необычные ритуалы рифаитов, сопровождающиеся избиением себя цепями и прокалыванием тела металлическими иглами, неизменно привлекали тысячные толпы любопытных и способствовали шумной известности ордена.

Внук святого шейх Ахмед Куджак тепло приветствовал Ибн Баттуту и предложил ему сесть рядом с собой. По окончании послеполуденной молитвы на небольшую площадь перед зданием обители вышли музыканты с бубнами и барабанами, и выскочившие в круг факиры пустились в пляс. Ритм танца, начавшегося с медленных и плавных движений, с каждым мигом нарастал; из-под босых ног поднимались во все стороны клубы пыли; длиннополые белые рубахи надулись куполами от самозабвенного кружения. Отрешившись от мира, с поднятыми к небу загорелыми лицами, факиры плясали яростно, азартно, до полного изнеможения.

После предзакатной молитвы на лужайке перед входом в обитель расстелили огромные блеклые, с выгоревшими узорами ковры, на которых появились медные блюда с рисовыми лепешками, рыбой, финиками, глиняные пиалы с овечьим молоком. За ужином, который продолжался до вечерней молитвы, Ибн Баттута расспрашивал шейха Ахмеда о городах Анатолии и о порядках в стране Рум и сообщил ему, что надеется в будущем посетить эти места.

— Что же, сын мой, — сказал шейх Ахмед, — ноги ведут только туда, куда хочет человек. Всегда помни, что надежда без действия подобна дереву без плодов.

Эти слова магрибинец запомнил на всю жизнь. И повторял их про себя всякий раз, когда, пугаясь превратностей дальней дороги, осторожные спутники пытались отговорить его от осуществления задуманного. И всякий раз отбрасывал нерешительность, стиснув зубы, стойко переносил лишения, помня, что одними надеждами цели не достигнешь.

Тем временем не участвовавшие в зикре послушники складывали на площади вязанки хвороста, подтаскивали мешки с подергивающимися в них ядовитыми змеями, отловленными в камышовых зарослях поймы.