Читать «Ибн Баттута (жзл-)» онлайн - страница 33

Разумеется, все это было лишь лицемерной игрой, но так или иначе в выигрыше оставались улемы, которым благорасположение властей обеспечивало безбедное существование. Многие ученые жили в роскошных, отделанных мрамором особняках, щеголяли в изысканных одеждах, держали свои конюшни и огромный штат прислуги.

Всего этого не мог не заметить Ибн Баттута. В своих воспоминаниях он перечисляет видных каирских ученых, в числе которых были выходцы из Гренады, Туниса, Сирии, Ирака и Малой Азии.

* * *

Весна 1326 года. Каир готовится к проводам каравана паломников. Уже объявлено, что эмиром-хаджи султан назначил начальника дворцовой канцелярии Аргуна Давадара. Эту новость каирцы встретили с одобрением: образованный, справедливый, мягкий, Аргун Давадар любим и уважаем в народе. Другая новость, не объявленная глашатаями, в виде слухов гуляет по каирским улицам и рынкам — об отправлении в хадж супруги султана На-сира, монгольской хатуни Хунды. Имя хатуни у всех на языке: в памяти каирцев еще свежи воспоминания о пышной свадебной церемонии, состоявшейся шесть лет назад, когда не кто иной, как Аргун, вместе с султанским кравчим Бектемиром и кадием Керим ад-дином доставили прибывшую из Золотой Орды принцессу в цитадель.

На третий день после малого байрама, венчающего месяц мусульманского поста — рамадан, многотысячные толпы каирцев спешат к цитадели для участия в церемонии выноса покрывала на гробницу пророка в Медине. Это покрывало, называемое «махмиль», представляет, собой кусок красной парчи, которая натягивается на деревянный остов в форме куба с пирамидальной верхушкой. Поверх парчи кладется слой тончайшего красного и зеленого шелка, на котором золотыми нитками вышит растительный орнамент. На острие пирамиды и в четырех верхних углах куба возвышаются серебряные, покрытые золотом луковки, увенчанные скобочками ажурных полумесяцев, по периметру нижнего среза остова нежно позвякивает бахромка в виде маленьких серебряных шариков с хвостиками из шелковых нитей.

С утра к площади перед цитаделью тянутся торжественные процессии шейхов, ремесленников, купцов. Каждый цех шествует отдельно со своими хоругвями, барабанами и свирелями. К воротам цитадели подъезжают верховные судьи, султанский казначей и инспектор. Их кони нетерпеливо топчутся на месте, стучат копытами по нагретой утренним солнцем брусчатке. Наконец ворота открываются, и на площади показывается Аргун Давадар, назначенный в этом году эмиром-хаджи. За ним, ведомый под уздцы босоногим погонщиком, идет высокий, выкрашенный желтою хною верблюд. На его спине покачивается, позвякивает шариками бахромки махмиль. По площади прокатывается восторженный гул. Толпа напирает, каждый старается коснуться рукою бахромки или хотя бы верблюжьего бока. Те, кому удается это сделать, целуют свои руки и возлагают их себе на голову. Кое-кто, охваченный религиозным экстазом, падает на землю, ползает, подбирая верблюжью слюну.