Читать «И нет им воздаяния» онлайн - страница 125

Жить было можно, если бы не этот идиотский хохот, над которым царила какая-то особенная дурища с почти оперным колоратурным сопрано. Я не выдержал и оглянулся, чтобы взглянуть в лицо своей палачихе. Это была хорошенькая девчонка, чьи шоколадные глазки сияли такой беззаветной верой в доброту мироздания, что я только вздохнул и со своим текстильным подносом поплелся в соседний зальчик поискать, где оскорбленному есть чувству уголок.

На четвертом курсе Генка увлекся подводной охотой, притащил в общежитие гарпунное ружье, открыл полированный шкаф, накорябал на внутренней стороне дверцы большую угловатую рыбу, и мы, два интеллектуала, битый час ее по очереди расстреливали. Могу ли я теперь судить юных дураков?.. Мне удалось отвернуться от их мира, упершись взглядом в глухую стенку, на которой потрясал кулаком с трибуны черно-белый Хрущев и такой же черно-белый Брежнев целовал взасос Луиса Корвалана. Но долго отдыхать на этой идиллии моему глазу не удалось. Внезапно грянул гимн Советского Союза: «Союз нерушимый, сижу под машиной», — стена разъехалась, как театральный занавес, и в свете софитов на фоне непроглядной тьмы во всей славе своей просиял неистребимый генералиссимус — мудрый, седоусый, в белоснежном кителе со скромной звездочкой Героя. Сразу всего — и войны и труда. Медаль за бой, медаль за труд из одного металла льют.

Боже, сколько лет я жаждал стереть память о нем, считал своими личными врагами всех, кто предпочитал остаться с безжалостной силой, а не с гуманным бессилием, сколько лет я повторял кисло-сладкие заплачки исторических лузеров, что счастье маленького человека — единственная цель и оправдание всего земного, и поражался, что сам маленький человек с какого-то перепугу льнет не к маленькому, но к огромному. Я мечтал заслонить ужасное и грандиозное милым и микроскопическим, заслонить стальную громаду грудами праха, разносимого первым же порывом ветра.

Бессмертное можно заслонить лишь бессмертным, величие зла — величием добра. Если добро откажется от всего грандиозного, от всего героического, оно без боя обеспечит вечную славу злу. Жизнь есть конкурс красоты воодушевляющих обманов — скромному добру там делать нечего.

Вспыхнул новый ряд софитов, и из тьмы выдвинулись непреклонный подбородок железного маршала Жукова, недоверчивый взгляд исподлобья космического воротилы Королева и ослепительная улыбка звездного пионера Гагарина. И тут же новая вспышка — новые фигуры, — о боже, это папа и мама возвращаются домой в день выборов, тихие, благостные, исполнившие гражданский долг на глазах у всех и надеющиеся этим купить себе какую-то передышку. Они всегда что-нибудь приносили с избирательного участка: проснешься — а на тубарете пачка печенья…