Читать «И киллеру за державу обидно» онлайн - страница 65

Для видимости, статусности и координации Волошин снял офис в Октябрьском переулке Москвы. Со временем в его поле зрения попали новые для читателя персонажи: Головин, Галушко, Ческис. Эти люди перетекли из менеджмента КБ Микояна. Дмитрий Ческис за полгода до этого был начальником отдела стендовых испытаний, его мгновенная переквалификация в финансиста не вызвала удивления ни у кого из знающих этого человека лично, поскольку он был, кроме всего прочего, и талантливым приспособленцем, прекрасно адаптируясь почти к любому виду деятельности.

Пока оба офиса были на удалении, не имея общих дел и одного подчинения, никто из офиса «Информ-Права» на них не обращал внимания. Работа полным ходом шла по проекту СП «Русджет», пока в какой-то момент Волошин не озвучил желание сделать фирму «Информ-Право» своей по простой причине — работа подошла к уровню крайней секретности. Он предложил вывести из учредителей швейцарцев и финнов, оплатив им неустойку, и войти самому в акционеры. Расчет был на то, что Чеснокова и Хлебников должны были запустить проект СП «Русджет», а после продолжать работу с внешними клиентами.

Надя, понимая, что это исключит всякую независимость, да и Марк не внушал ей доверия, сопротивлялась, как могла, но Тимур, Тобак, а так же Хейфиц, председатель Московской городской коллегии адвокатов, которая была с советской стороны партнером в «Информ-Право», приняли решение сотрудничать с «МАРВОЛ». Она хотела уйти, но Тимур уперся, просто потому, что не он это заметил и обосновал, хотя и видел правоту супруги. Она же искренне не понимала, почему он так поступает, но ее удержала страстная привязанность к нему и уже образовавшаяся почти семья — ведь мечта сбылась, сыграв на стороне обстоятельств, которые приведут к неисправимому несчастью. Если бы знать, если бы поверить предупреждающим ощущениям, если бы Тимур обладал теми же мыслями, что и жена, если бы, если бы, если бы! Но бывало, она ошибалась в сложных ситуациях и глобальных вопросах, он был почти всегда прав, а видя, что Надя строит планы, никогда не задумываясь о последствия каждого шага, считал, что прав в очередной раз именно он.

Возможно, у Чесноковой сыграло тщеславие, ведь при такой перемене роль мужа возвышалась, а ее собственная уничижалась до уровня только исполнителя, что ей не могло нравиться, как помнит читатель, еще девочкой она предпочла единоличный вид спорта, при котором можно быть первым, а не просто тем, кто равен многим.

В это же время Надю приглашали вернуться в ТПП, а в тот период это становилось не только местом более приличного заработка, но и перспективным в смысле продвижения по государственной службе. Её тянули в Государственный комитет по науке и технике, в Госплан, даже в «NIGHT FLIGHT» — советско-шведское СП, первый ночной клуб в Москве, который они и делали СП, часто летая в Стокгольм и Нордчоппинг. Но слово Тимура, признанного мужа и любимого человека, единственного, кого она была способна слушаться беспрекословно, перетянуло все рациональные выкладки и личные желания, заставив выбрать худшее из возможного. Довольно часто мужские амбиции, разрушающиеся со временем, не дают в полную меру раскрыться талантам любимых женщин, в то время как именно они и могут быть тем бриллиантом, что нужно собою оправлять. Тимур не только «перетянул на себя все одеяло», но и паровоз поставил на свои рельсы, направляя его в сторону, где вырастающие препятствия оказались выше его сил, при том, что жена не заметила бы их, как препятствия, но воспользовалась ими как трамплином.