Читать «И все мы будем счастливы (сборник)» онлайн - страница 36

А потом кто-то из них уйдет — уйдет первым. Это жизнь, это нормально. Допустим, отец — это скорее, хотя бывает по-всякому. Если мама останется, она справится. А если останется отец? Он не сможет себя обслужить — ему и сейчас это сложно, без мамы он никуда. И она, хорошая дочь, конечно же, переедет к нему — это не обсуждается. Ну и все, что к этому прилагается, — уход, врачи, таблетки, уколы. Каши на воде. Нытье, капризы. Мать привыкла, терпит — муж. А она, дочь? Нет, она не стерва — она, безусловно, исполнит свой долг. Станет выслушивать жалобы, претензии, терпеть. Злиться, раздражаться, но терпеть, неумолимо превращаясь в окончательную скрипучую зануду. Только простить ему она не сможет, нет! Меняя белье, купая его в ванной, подавая ему еду, она всегда — всегда! — будет вспоминать, что осталась из-за них. И это чистая правда.

Ну а если первым уйдет отец, с матерью начнутся вечные ссоры. Они никогда не понимали друг друга. И никогда — никогда! — она не забудет и не простит ей те слова: «Погибнет? Как же! А если и погибнет, так и, прости, слава богу! Выйдешь нормально замуж — у тебя еще есть пара лет».

Никогда. Если только не наступит полнейшая амнезия.

Ну а потом Кира стала себя успокаивать. «А на что ты рассчитывала, дорогая? На горячие объятия и бурную радость от эдакой вести? Ага. Ты, кстати, думала, что будет куда хуже — например, они откажутся подписывать разрешение на выезд. Была почти уверена в этом. И получается, что все сложилось совсем неплохо. В обморок никто не упал, „Скорую“ не вызывали. Свыкнутся с мыслью, привыкнут — деваться-то некуда. Ни им, ни мне», — вздохнула она и слегка успокоилась. Надо подождать, переждать, и все устаканится. Главное, что она решила. И без потерь не бывает — во всяком случае, в подобных ситуациях. Всегда надо жертвовать. Всегда будут жертвы. В конце концов, таких, как они, сотни и даже тысячи. И все как-то живут. Жестоко? Жестоко. Будет за это платить? Безусловно. Готова? Готова. И переключилась мыслями на Мишку: «Как он там»?

Домой почти бежала. «Домой»… По темным окнам поняла — его еще нет. Сердце сжалось. Открыла дверь и поняла, что Мишка дома — споткнулась о его ботинки в прихожей. Бросилась в комнату — одетый, он лежал на кровати.

Села на край:

— Мишка, милый! Все — плохо?

Он дернулся, кашлянул и мотнул головой:

— Нет, все в порядке, если можно так сказать. — Истерично и коротко хохотнул.

Про нее не спросил — боялся?

Не дождавшись сколь-нибудь вразумительного ответа, Кира пошла раздеваться. В квартире, как всегда, было прохладно. Как ни заклеивай окна, как ни подкладывай под разбухшие от сырости рамы старые полотенца, все равно дует изо всех щелей. И не справиться с этим никак.

Надела старый теплый свитер, шерстяные носки, треники — и пошла готовить ужин. Открыла холодильник — почти пусто. В морозилке валялась пачка пельменей — вот оно, счастье! Такое простое и незатейливое, такое бедняцкое и насмешливое счастье. От отчаяния и жалости к себе брызнули слезы. Поставив на плиту кастрюлю с водой, Кира встала у окна. Было темно. Фонари не горели. От порывов ветра хлопала дверь подъезда. По темной Кольцевой проезжали машины, и от их фар коротко и ненадолго освещалась улица. Впрочем, пора было ставить чайник. На этой чертовой плите под названием «Лысьва» он закипал не меньше чем через полчаса. Не дождешься — особенно по утрам, когда торопишься на работу. Вытащила пельмени, достала из холодильника майонез — тоже дефицит, кстати, — и пошла в комнату.