Не знаю я, какими сводкамиуже заполнено пространство…Сквозит нездешний свет над сопками,смиряя ветра вольтерьянство.И вдохновению грошовомуя путь открою без утайки —к хребту отправлюсь Камышовомуна крыльях ошалевшей чайки.Войдя во время, Богом данное,я каждой клеткой тела вспомнюпростую церковь деревянную,тюрьму, кирпичную часовню,«Маяк» и улицу Советскую,послевоенный запах водки.И всю мою блаженно-детскуюжизнь в Александровской Слободке.Сейчас сосна стоит апостоломнапротив городского сквера,клубятся облака над островом,летят над бухтой Жонкиера.Но мне спросить о детстве некого,и я без боли и без страхаиду туда, где помнят ЧеховаТри кровных Брата, три монаха…
Насекомые призрачных мест
1
Племя слов меня больше не радует.Племя рыб исчезает во мгле.Мотыльки то взлетают, то падают.Скарабеи ползут по земле.Но когда богомолы бесстыжиевновь ведут меж собою бои,и когда насекомые рыжиепокидают казармы свои,и когда исполняют кузнечикипогребальные гимны для оси снуют водомерки-разведчики, —у меня возникает вопрос:как они появились и вырослии на прошлом поставили крест —эти грёзы, фантазии, вымыслы,насекомые призрачных мест?Как они мою муку бесплотнуюпревратили в горячую кровьи убили твою мимолётную,как крыло махаона, любовь?
2
Вспомни осени платье сиротское,дальних сопок предзимний наряди ревущее море Охотское —страшный сон нереид и наяд.Вспомни детские наши скитания,дай ответ потрясённой душе,посвяти ей роман воспитанияв духе Гофмана и Бомарше.Видишь — вновь муравьиною ротоюв словаре маршируют слова,поживиться ночною охотоюхочет птица Афины — сова.Только спряталась жалкая литера —буква тайная тайных имён,жалят грешников пчёлы Юпитераи преследует их Махаон.Сколько тайны любви ни разгадывай,не уйдёшь от страданий и слёз…И поэтому спи, не разглядывайкрылья бабочек, птиц и стрекоз.
