Читать «Золотая Трансцендентальность» онлайн - страница 38
Джон Райт
Аткинс — разрушитель. Создал ли он что-нибудь сравнимое с Фениксом? Он вообще что-нибудь создал?
Хорошо как, что я — это я, а не как Аткинс — на мгновение подумал Фаэтон.
Всё-таки Аткинсу он верить не мог.
— Настоящий ли я? Ноэтический прибор покажет, — сказал Фаэтон.
— Именно! Я пришёл к тому же выводу! — ответил Молчаливый.
Без отлагательств Фаэтон приподнял эполеты, включил мыслеинтерфейсы и соединил разум с ноэтическим устройством.
Плоть ошпарило давящей болью, по телу взрывной волной пронеслось смятение. Судя по симптомам — что-то пошло очень, очень не так. Схватка за нервную систему Фаэтона разворачивалась на таких скоростях, что естественный мозг за ней не поспевал. Связь с бронёй испортилась — клеточные наномеханизмы плаща пренебрегали лихорадочными указаниями, высокоскоростная аварийная личность не подключалась, а зеркала, готовые на всякий случай испепелить Молчаливого, автоприказа "ПЛИ!" не слышали вовсе.
Фаэтон думал недостаточно быстро. Молчаливый без физического доступа к каким-либо системам неведомым образом умудрился перенастроить ноэтический прибор.
Фаэтон опоздал сразу, в миг подключения, и задолго до того, как понял, что случилось.
Мучила боль, томила слабость. Колет изнутри — ткани рвутся, кости хрупко крошатся. Почему? Попытался прочитать внутренние каналы, вяло вызвал мыслительное пространство. Пусто. Каналы забиты — кибернетической паутине в мозгу что-то мешало.
Попробовал отключить болевые центры — успешно. Тело пусть страдает, не отвлекая хозяина. Благо. Можно сосредоточиться.
Жар изнутри говорил сам за себя — плащ запустил наномеханику. Как-то (Как же? Ни единой догадки) Молчаливый приказал вернуть Фаэтона из противоперегрузочного состояния. Плоть размягчалась, кровь становилась жиже.
А двигатели гнали по-прежнему. Двадцатипятикратного веса клетки точно не выдержат. И он сам, следовательно — не выдержит.
Снаружи включили мыслительное пространство, поверх картинки в глазах отпечатались знакомые иконки и отчёты от адъютантов.
Слева — драконограмма сигнальной системы, за ней — потоки данных распустились крылами. Ещё дальше — украшения, награды, ордена, эмблемы. Справа — несколько изображений: пернатый меч, оскалившийся тигр с молнией на когтях, якорь за перекрещенными пикой и мушкетом, трёхглавый стервятник, вооружённый копьём и щитом, а на щите — трискелион: знак биологической опасности.
Перед лицом — обычный навигационный пульт: оливковая кривая окошек и управляющих иконок, глобус астрогации и монитор расхода топлива, а посередине — джойстик и медный штурвал, над которым алым восклицательным знаком висел интерфейс связи между латами капитана и разумом корабля. "Неверный пароль. Неавторизованная перемена курса невозможна. Попробовать снова?"
Молчаливый заговорил — прямо в ушах. Плохо дело. Значит, он управляет если не бронёй, то хотя бы программами шлема. Могло быть и хуже: мыслеинтерфейсы доспеха, по всей видимости, не давали ноэтическому прибору перестроить нервную систему. Вплетённая в мозг сеть, похоже, свободна от вмешательств. Звук не подавался сразу на слуховой нерв и не записывался напрямую в память, что было бы ещё страшнее. Разумом не управляли. Можно не слушать, можно не подчиняться.