Читать «Золотая нить. Как ткань изменила историю. (калибрятина)» онлайн - страница 165

Кассия Сен-Клер

Костюм должен был максимально облегать фигуру. Журналистка, втиснувшаяся в один такой костюм, описала этот опыт как равноценный «попытке лобстера втиснуться обратно в панцирь». Атлеты тратили от двадцати до тридцати минут, натягивая костюм. Сварные швы невероятно затрудняли этот процесс. Поскольку полиуретан достаточно хрупкий материал, надевая костюм, спортсмен рисковал порвать его. Наградой за все эти мучения была скорость. Пловцы понимают, что чем глаже поверхность, тем лучше. Давление костюма в сочетании со швами в стратегических местах помогали держать ноги выше, тело активнее участвовало в плавании. И даже если пловец начинал уставать, костюм держал его почти в оптимальном положении на воде. «Есть разница, – как сказал Стив Фёрнисс, в прошлом олимпийский медалист и сооснователь бренда Tyr, – между баржей и гоночной лодкой»[488].

Еще одним моментом, раздражавшим пловцов и поклонников плавания, была уверенность в том, что технология вознаграждала одних больше, чем других, и преимущества получали не те люди. Если на результаты некоторых атлетов костюмы повлияли мало, то другие, такие как Бидерман, из пятнадцатых или двадцатых поднимались в первую пятерку только благодаря наступившей эре технологичных костюмов. «Были люди, – вспоминает Ребекка Адлингтон, – которые показали очень хорошие результаты в полиуретане, а потом о них никто больше не слышал». По мнению Джозефа Сэнтри, некогда возглавлявшего исследования в Aqualab компании Speedo, среди таких спортсменов оказывались люди с более мягким, податливым телом, с бо́льшим количеством жировой ткани, которых «костюм мог сжать… чтобы придать им более похожую на торпеду форму». Иными словами, чем более поджарым и мускулистым был спортсмен, тем меньшего эффекта можно было ожидать от полиуретанового костюма[489].

Хотя FINA спокойно реагировала на необходимость регулирования использования таких костюмов, наплыв новых рекордов, установленных в 2009 г., оказался чрезмерным. Проигрыш Фелпса Бидерману положил начало серии дебатов. Костюмы, сказал Фелпс прессе, «полностью изменили спорт. Теперь это не плавание. Даже заголовки сообщают только о том, кто в каком костюме». Костюмы затмили пловцов. Меньше чем через шесть месяцев после этого в силу вступили более строгие правила FINA, и эра технологичных костюмов закончилась[490].

Одежда спортсменов

«Нагие, одетые только в солнечный свет и красоту».

Оскар Уайльд, описывая древнегреческих олимпийцев, ок. 1891

Серьезное отношение к спорту не является прерогативой современной эпохи. Для Павсания, путешественника и географа, жившего во II в. н. э., Олимпия была душой его родины. «Многое стоит посмотреть в Греции, – писал он, – и о многих чудесах следует услышать; но ни о чем небеса не позаботились так, как об Олимпийских играх»[491].

Древние Олимпийские игры устраивали в честь бога Зевса, и это был спортивный феномен. Почти четыре сотни лет, начиная с 776 г., десятки тысяч людей каждые четыре года собирались со всей страны, чтобы присутствовать на них. Игры были настолько важны, что прекращались военные действия до Олимпиады и во время Игр, чтобы атлеты и зрители могли безопасно добраться до Олимпии. Оказавшись там, они могли наблюдать за бегом, состязанием колесниц, борьбой и метанием копья. Головы победителей украшали лавровыми венками. Помимо того почтения, с которым проводились Олимпиады, у игр была еще одна примечательная особенность – атлеты выступали совершенно обнаженными.