Читать «Зов Лавкрафта (Антология хоррора)» онлайн - страница 168

Я кивнул. Во рту у меня стояла густая горькая слюна.

— И даже после этого она не обрела хоть сколько-нибудь мозгов. Какого черта она стала наведываться в театр «Новый Амстердам»? Захотелось вспомнить юность и блеск славы? Теперь она проходит по разряду «мертвая актриска, чей призрак шарашится по местам боевой славы»…

На моих глазах она из великой дивы, женщины-вамп, превращалась обратно в дочь закройщика из ателье и постижера. В босоногую еврейскую девочку из штата Огайо. Слова, манеры, даже взгляд — изменились, словно вся выучка, весь лоск только что сошли с нее, как сходит полуразложившаяся кожа.

— Или Макс, — вдруг сказала она.

— Кто? — не понял я. Слишком много имен снежной лавиной свалилось на меня за этот час. Но среди них не было имени «Макс».

— Макс Шрек, — пояснила она. — Я слышала, что после того, как он — все, он перебрался сюда, в Америку.

Карандаш выпал из моих оледеневших пальцев. Я вспомнил Макса Шрека. Актера в общем-то одной роли, пусть даже потом их случилось больше дюжины. Той роли, где самой запоминающейся деталью была не бледность и не пергаментная иссушенность кожи, а широкие, мощные, выступающие кости черепа. Казалось, что о скулы, подбородок и надбровные дуги того персонажа можно было порезаться. Такое лицо не создашь ни одним гримом.

Граф Орлок.

«Носферату: симфония ужаса».

— Я слышала, что он пристрастился пить кровь, — сказала она, наблюдая за мной. — Что-то сдвинулось в его мозгах, и он стал считать себя вампиром. Это правда?

— Н-нет, — машинально произнес я. — Н-не знаю. Виски. Виски он пьет. Кровь — не знаю. И это был не он.

— Да и ладно, — она махнула рукой. — Остановимся на этом. А то я буду перебирать имена до следующего утра.

— Их было… так много? — сипло спросил я.

Она лишь улыбнулась.

— Вы не представляете.

— И я на экране видел… мертвецов?

— Как правило, да. Изредка — еще живых. Если это были ранние фильмы. И то — не всегда. Потому что кое-кто, — она грустно усмехнулась, — мог помереть еще на пробах. И тогда продюсеры звали Герберта. И он приходил. Кивал, что-то говорил нежным, тихим голосом — и приступал к работе.

Мне казалось, что я плаваю в мутной, липкой жиже. Мне было нехорошо. Хотелось лечь на пол — на пушистый мягкий персидский ковер — и сдохнуть. Но мне казалось, что она тотчас позовет Герберта, чтобы тот поднял меня из мертвых — только для того, чтобы она дорассказала эту историю.

— До двадцать пятого года он брался за всех, — сквозь муть и туман пробивался ее голос. — Даже недельной давности. У «FoxFilm» даже была своя команда гробокопателей. Я уж не помню, как они значились в штате… но именно они выкапывали и поставляли Герберту будущих — но безвременно почивших — звезд.

Она вздохнула.

— Славные годы. Тело трехдневной давности не надо было даже гримировать — свет и пленка удачно скрадывали все дефекты кожи, а особенность актерской игры — Ли Страсберг, какого черта ты свалился на наши головы со своим Станиславским? — позволяла блистать на экране даже с отмершими нервными окончаниями. А теперь… теперь если у живого и здорового случается похмелье — уже вызывают команду гримеров и пляшут вокруг вприсядку: иначе будет заметен любой изъян.