Читать «Змееносец. Истинная кровь» онлайн - страница 77

— Может быть, еще подскажете, каким образом ваш камень решит мои проблемы? — король мрачно посмотрел на мэтра.

— Вы будете обладать силой, способной вернуть вам ее любовь. И сможете забрать ее в Трезмон. Уже навсегда. Поверьте, не стоит недооценивать Санграль. Он может… все!

Мари вырвала ладонь из рук Алекса и что-то тихо заговорила, достаточно тихо, чтобы слов ее слышно не было на этом конце ряда.

Его Величество рассмеялся.

— Нельзя вернуть то, что и так принадлежит мне.

Мари вдруг повернула голову в его сторону и беспомощно кивнула на Алекса, который продолжал что-то болтать.

Почти бегом Мишель бросился к жене, позабыв о занудном мэтре. Подскочив к Алексу, он схватил его за воротник куртки, поднял на ноги и холодным тоном проговорил:

— Если вы, месье, еще хотя бы раз подойдете к моей жене и, упаси вас бог, что-нибудь предложите в отношении моего ребенка, никакой даже самый достойный лекарь вам не поможет. Это понятно?

Месье Романи согласно кивнул, но тут же сообщил:

— Непонятно!

Потом перевел оторопевший взгляд на Мари и спросил:

— Так это кто кого обманывал столько времени? А? Ты была замужем… беременна… И при этом крутила роман со мной? Так это ты использовала меня!

Мари моргнула. Два раза. А потом улыбнулась и тихо сказала:

— Именно, милый. Потому ты с легким сердцем можешь искать себе другую жену и мать своих будущих детей. И даже не одну!

Взяв жену под руку, Мишель двинулся вдоль елок, от которых у него уже рябило в глазах.

— В той стороне нет ни одной красивой. А ты здесь что-нибудь нашла?

— Господи… Бери любую и поехали. Еще немного, и у меня лопнула бы голова.

XXIX

24 декабря 1186 года, королевство Трезмон, «Ржавая подкова»

Жизнь рыцаря — штука весьма сложная. Попробуй, продержись днем в седле после ночных возлияний, а уж коли еще и будят на рассвете, так и вовсе с коня упадешь. А ежели в бой идти? Или турнир приключится?

Но на рассвете 24 декабря, накануне Рождества, когда, казалось бы, спать да спать кому где (кому в комнатах на жестких топчанах, в предрассветный час кажущихся мягче любых перин, кому в кроватях на женской груди, что приятнее всякой подушки, кому на лавке харчевни после веселой ночи в приятном обществе), благородные рыцари были разбужены гневным голосом сладкоголосого трубадура, только накануне развлекавшего публику веселыми своими сочинениями. Как, однако, противен бывает и такой голос, если ранним утром, когда едва восходит солнце, он вырывает из нежных объятий Морфея.

— Ваша Светлость, — жалобным голосом отвечал держатель постоялого двора, — да почем мне знать, кто там куда переехал. Метель эта, рыцари разгулялись — поди, и сами помните, чего ночью было. Где уж мне еще за юнцами зелеными следить.

— Да оттого, что то прямая ваша обязанность. Вы селили, вы переселяли, а отыскать его мне необходимо сию минуту! — громыхал маркиз де Конфьян. — Коли вы сами не припомните, куда определили его, так мне придется стучать в каждую дверь, покуда не разбужу всех, кто здесь остановился!