Читать «Зимняя кость» онлайн - страница 6

— Это нетрудно. Но вот базары все — я тут не из-за этих базаров. Я тут потому, что суд на следующую неделю назначили, а я его, похоже, найти не могу.

— Может, видит вас издали да пригибается.

— Может, и пригибается. Это запросто. Но вот тут вас всех уже касается — он-то залогом выставил вот этот самый дом и вон тот лесной участок.

— Он — чего, еще раз?

— В залог их оставил и расписался. Не знала? Джессап все выставил. Если на суд не явится, видишь, как обернется все: вы этот дом потеряете. Его прямо из-под вас продадут. А вам съезжать придется. Есть куда?

Ри чуть не упала, но перед законником нельзя. В ушах у нее загремел гром, сам Вельзевул по скрипице заскрежетал когтями. Мальчишки, она сама, их мама — все без этого дома в чистом поле окажутся, собаками бесприютными. Собаками бродячими в чистом поле, а Вельзевул знай наяривает да мальчишек в шею толкает к неискупимой мерзости да к печи, а Ри от них ни на шаг, пока стальная дверь не лязгнет, пламя не взовьется. Никогда ей от семьи не отбиться, как собиралась, не уйти в армию США, где можно с автоматом везде путешествовать, где помогают все вычистить. Никогда ей свои заботы на плечи не взвалить. Да и не будет у нее никаких своих забот.

Ри вытянулась за перила, сбила волосы на сторону — пусть снег на шею садится. Закрыла глаза, попробовала припомнить шелест далекого мирного океана, плеск волн. Сказала:

— Я его найду.

— Девочка, а я как будто не искал, и…

— Я найду его.

Баскин миг подождал, не скажет ли еще чего, потом качнул головой, отошел на верхнюю ступеньку, повернулся, еще раз на Ри посмотрел и, пожав плечами, начал спускаться. Долли бросили ворочать туши и уставились на него, нимало не таясь. Белявый Милтон, Соня, Сомик Милтон, Бетси и прочие. Он им помахал, никто в ответ даже не дернулся. Помощник сказал:

— Это, девочка, будет лучше всего. Растолкуй своему папе всю серьезность.

~~~

К сумеркам снег перестал. Древесина дома от мороза скукожилась и потрескивала, у обоих мальчишек першило в горле. Грудь у обоих прыгала, выталкивая кашель. Они шмыгали носами, поквакивали — уже нездоровилось. Ри усадила их на диванные подушки у самой буржуйки, под стиркой, накинула одеяло на обоих:

— Я вам говорила шапки надеть, нет? Говорила вам?

Вечерние мамины таблетки так глубоко ее не трамбовали, как утренние. Она не ковыляла, убого спотыкаясь, за понятиями, что опрометью разбегались от нее то и дело, по вечерам мысли у нее, бывало, выходили полностью — садились на язык, хоть сейчас говори, и когда дневное солнце уже линяло на небе, она могла выпустить из себя несколько фраз полезной болтовни, а то и по кухне помочь. Она сказала:

— У меня в чулане на полу старый сапог, там виски спрятано. Мед есть где-нибудь?

Виски был Джессапов, а прятали его от мальчишек, и Ри вытащила бутылку из старого сапога и принесла. Пришлось забраться на стул, нашарить на верхней полке давно забытую банку меда. В ней еще был дюйм-другой засахарившегося. Налила в банку виски, спросила:

— Так хватит?

— Еще капельку. Помешай хорошенько.