Читать «Зима тревоги нашей» онлайн - страница 2

— Но ведь про моего брата Марджи мне нагадала! Помнишь? «Кто-то из родственников, из самых близких…»

— Кто-то из моих родственников, из самых близких, получит хорошего пинка в зад, если сию же минуту не подаст на стол…

— Иду, иду. Яичницу?

— Ну, допустим. Почему называется Великая пятница? Что в ней великого?

— Эх ты! — сказала она. — Тебе бы только паясничать.

Когда Итен Аллен Хоули проскользнул в уголок возле кухонного окна, кофе был уже готов и на столе стояла тарелка с яичницей и гренками.

— Самочувствие великолепное, — сказал он. — Так почему же все-таки Великая пятница?

— Весна, — отозвалась она от плиты.

— Весенняя пятница?

— Лихорадка весенняя. Вот она тебя и треплет. А что ребята, встали?

— Как же, дожидайся! Лежебоки несчастные. Давай разбудим их и выпорем.

— Когда на тебя находит, ты бог знает что несешь. В перерыв придешь домой?

— Нет-с, не приду.

— Почему?

— Женщины. Назначаю им свидание на это время. Может, твоя Марджи заглянет.

— Перестань, Итен! Зачем ты так говоришь? Марджи настоящий друг. Она последнюю рубашку с себя снимет.

— Вот как? А есть ли на ней рубашка-то?

— Опять в тебе пилигримы заговорили.

— Держу пари, что мы с ней в родстве. Она тоже пиратских кровей.

— Ну перестань дурачиться. Вот тебе список. — Она сунула листок бумаги ему в нагрудный карман. — Тут очень всего много. Но не забудь, дело к Пасхе. И два десятка яиц тоже не забудь. Скорее, а то опоздаешь.

— Сам знаю. Чего доброго, упущу одного покупателя и лишу Марулло двадцати центов выручки. А зачем сразу два десятка?

— Красить. Аллен и Мэри-Эллен просили обязательно принести. Ну, тебе пора.

— Ухожу, ромашка… Только позволь, я поднимусь на минуточку наверх и спущу шкуру с Аллена и Эллен?

— Ты ужасно их балуешь, Итен! Так все-таки нельзя.

— Прощай, прощай, кормило власти, — сказал он, захлопнув за собой дверь с металлической сеткой, и вышел в золотисто-зеленое утро.

Он оглянулся на красивый старинный дом его отца и прадеда — дом, выкрашенный в белую краску, с полуциркульным окном над парадной дверью, с лепными карнизами в стиле Роберта Адама и «вдовьей дорожкой» на крыше. Дом стоял в глубине зеленеющего сада среди столетней, набухшей почками сирени с могучими, чуть не в два обхвата, стволами. Вязы на Вязовой улице смыкали свои кроны через дорогу и отливали желтизной сквозь молодую листву. Солнце только что ушло со здания банка и засверкало на серебристой башне газового завода, гоня в город солено-йодистые запахи из Старой гавани.

На утренней Вязовой улице только одна живая душа — рыжий сеттер мистера Бейкера, банкирская собака, Рыжий Бейкер, который не спеша, с достоинством шествовал по тротуару, время от времени замирая и принюхиваясь к визитным карточкам на стволах вязов.

— С добрым утром, сэр. Я Итен Аллен Хоули. Мы с вами как-то вместе справляли свои нужды.

Рыжий Бейкер остановился и ответил на приветствие размеренным помахиванием пушистого рыжего хвоста.

Итен сказал:

— А я вот стою и смотрю на свой дом. Умели строить в прежние времена.

Рыжий склонил голову набок и раза два небрежно поскреб задней лапой по ребрам.