Читать «Зима тревоги нашей» онлайн
Джон Эрнст Стейнбек
Джон Стейнбек
Зима тревоги нашей
Читателям, которые станут доискиваться, какие реальные люди и места описаны здесь под вымышленными именами и названиями, я бы посоветовал посмотреть вокруг себя и заглянуть в собственную душу, так как в этом романе рассказано о том, что происходит сегодня почти во всей Америке.
Часть первая
Глава 1
Когда золотое апрельское утро разбудило Мэри Хоули, она повернулась к мужу и увидела, что он растянул рот мизинцами, изображая лягушку.
— Дурачишься, Итен? — сказала она. — Опять проявляешь свой комический талант?
— Мышка-мышка, выходи за меня замуж.
— Только проснулся и сразу за свое — дурачиться?
— Новый день нам год приносит, вот уж утро настает!
— Так и есть — сразу за свое. А ты помнишь, что сегодня великая Страстная пятница?
Он забубнил:
— Подлые римляне по команде выстраиваются у подножья Голгофы.
— Перестань кощунствовать. Марулло разрешит тебе закрыть лавку в одиннадцать?
— Милый цветочек, Марулло — католик, к тому же итальяшка. Вернее всего, он туда и носу не покажет. Я закрою лавку на перерыв в двенадцать и не открою до тех пор, пока не кончится казнь.
— Пилигримы в тебе заговорили. Нехорошо так.
— Глупости, букашка. Это у меня по материнской линии. Это во мне заговорили пираты. И казнь есть казнь, знаете ли.
— Никакие они не пираты. Ты сам рассказывал, что твои предки — китоловы и что у них были какие-то документы еще со времен Континентального конгресса.
— На судах, которые они обстреливали, их называли пиратами. А та римская солдатня называла казнь казнью.
— Ну вот, рассердился. Мне больше нравится, когда ты дурачишься.
— Да, я дурачок. Кто этого не знает?
— Вечно ты сбиваешь меня с толку. Тебе есть чем гордиться: пилигримы-колонисты и шкиперы китобойных судов — и всё в одной семье.
— А им есть чем?
— Что? Не понимаю.
— Могут мои знаменитые предки гордиться тем, что произвели на свет какого-то паршивого продавца в паршивой итальянской лавчонке в том самом городе, где они когда-то всем владели?
— Ты не простой продавец. Ты скорее вроде управляющего — ведешь всю бухгалтерию, сам сдаешь выручку в банк, сам все заказываешь.
— Верно. И сам подметаю, сам выношу мусор, пресмыкаюсь перед Марулло, и, будь я вдобавок паршивой кошкой, мне бы полагалось ловить у Марулло мышей.
Она обняла его.
— Давай лучше дурачиться, — сказала она. — Не надо так говорить в Страстную пятницу, это нехорошо. Я тебя очень люблю.
— Н-да, — сказал он через минуту. — Все вы поете одинаково. И не воображай, что это дает тебе право лежать в чем мать родила рядом с женатым мужчиной.
— Я хотела рассказать тебе про ребят.
— В тюрьму сели?
— Опять за свои дурачества? Нет, пусть они сами тебе расскажут.
— А что же ты…
— Марджи Янг-Хант сегодня опять будет гадать мне.
— На кофейной гуще? Марджи Янг-Хант, вот она какая, всем дарит улыбки, красотой пленяя…
— Знаешь, если бы я была ревнивая… Говорят, когда мужчина притворяется, будто он и не смотрит на хорошенькую девушку…
— Это она-то девушка? У нее двое мужей было.
— Второй умер.
— Мне пора завтракать. И ты веришь в эту чепуху?