Читать «Звездная метка» онлайн - страница 2

* * *

Ты, грызущий яблоко истин падших, — человек, не помнящий братьев младших — муравья, ползущего по дороге, воробья, не платящего налоги, мотылька, скрестившего правду с ложью, стрекозу, а также коровку Божью, ты, забывший горлицу, краснопёрку, да дверную щёлку, ржаную корку, ты, не слышащий перебранки двух синиц, но владеющий счётом в банке, дорогим авто с голубым экраном и экспрессом жизни с его стоп-краном, ты один не знаешь, о чём ты тужишь, ты один не помнишь, кому ты служишь, и понять не можешь ты — что ты значишь… Ты идёшь один по земле и плачешь.

* * *

…Адама охватило ликованье, когда он Книгу Бытия прочёл. Он ввёл в простую ткань существованья, а, может быть, и в ткань повествованья фрагмент из жизни медоносных пчёл. Предмет и слово были для Адама единой сутью. Он не различал двух планов жизни, двух её начал, тревожных и простых, как звук тамтама. Адам следил за тем, как из дупла таинственные пчёлы вылетали, рассматривал какие-то детали, которыми украшена пчела: вот усики, вот лапки, вот крыла, вот хоботок подвижный — и так дале. (Как странно сотворён пчелиный рой! Он на роман похож или на повесть, где некий собирательный герой пыльцой цветов свою врачует совесть. Он пьёт нектар, как олимпийский бог, и чёрной не боится он работы, и душу, что отдал ему цветок, спокойно запечатывает в соты.) Роились непонятные слова вокруг Адама; жалили, жужжали, но каменные ждали их скрижали — там, на Синае, в глубине времён, где он, Адам, грехом своим пленённый, был смертным мёдом жизни опьянён…

Стрекозы

Даже в мире нездешнем чудесен Мандельштам, воспевающий ос… Но как строен, бесплотен и тесен строй летящих на волю стрекоз! Их, задержанных в клетке воздушной, их, закрытых от нас на крючок, выпускает какой-то послушный Божьей воле седой старичок. Сны, принявшие странные позы, словно люди, вкусившие яд… Но летят голубые стрекозы, голубые стрекозы летят. И одна стрекоза ненароком, одолев непонятный испуг, подлетает к печальному Блоку и садится на серый сюртук.

* * *

Плода запретного вкушение, Тоска, и мука, и вина… Обломки кораблекрушения На берег вынесет волна — Ковры, торшеры, кресла дачные, Цветастые половики, Размокшие контракты брачные И тени рыб со дна реки. И жёны, бытия виновницы, Чтоб завести в домах уют, Из листьев мяты и смоковницы Своим мужьям одежду шьют.