Читать «Записки современника. Дневник студента» онлайн - страница 23

Кин особенцо расположен ко мне за то, что я кротко обращаюсь с лошадьми. Зато я имею исключительную привилегию ездить на старом белом Фрипоне, фаворитной лошади покойного государя, которая находится в колымажном на пансионе. Мы взаимно друг другу полезны: мне ученье, а ему моцион. Фрипон очень любит сахар, и я никогда не сажусь на него и с него не слезаю, без того чтоб не дать ему по нескольку кусочков. Бедняга отвык от этого лакомства; и когда я его потчую, он смотрит на меня своими большими черными глазами так умно, так умно, что, кажется, так и хочет сказать мне спасибо. Непродажному коню цены нет; но что, если бы этот старичок продавался?

Намедни мой Петр Иванович, проезжая мимо манежа, захотел взглянуть на наши подвиги. Вдруг пришла ему фантазия самому поездить верхом -- то-то был смех! Он от роду не садился на лошадь. Сделав несколько вольтов, держась то за гриву, то за луку седла, он сошел с лошади, говоря, что это не магистерское дело. Я заметил, что Антонский и профессор, а летом ежедневно катается верхом, даже иногда и с дамами. "Дело другое, -- возразил он, -- Антонский профессор э_н_ц_и_к_л_о_п_е_д_и_и".

Завтра свободный день. Надобно исполнить комиссию батюшки и потаскаться по англичанам для выбора заводского жеребца. В этом деле мог бы вернее всех руководствовать меня Николай Петрович Аксенов, но у него есть продажные жеребцы своего завода, которые батюшке не нравятся, потому что не того сорта, какие ему нужны; следовательно, Аксенова тревожить некстати. Авось обойдемся и без него.

27 марта, понедельник.

Ни один из англичан не показал вчера лошадей своих, отзываясь воскресеньем: просили приехать в простой день. Воскресенье у них то же, что у жидов суббота: полный шабаш для людей и животных. Не спорю, что этого обычая можно держаться в отношении к работе; но разве вывести из конюшни лошадь на показ -- работа? Теперь придется ехать не иначе, как в субботу, или уже на страстной, потому что на этой неделе решительно свободного времени не будет; между тем в субботу утреннее гулянье на вербах; так, видно, до страстной.

Как я рад, что добрый Сокольский становится довольнее мною: я выучил дроби и скоро примемся за тройное правило. Дашков смеется, что я того и гляди заткну за пояс Загорского с его курсом Безу. Нет, поздно! Чтобы успеть в каком-нибудь деле, надобно любить его: а я без отвращения не могу смотреть на этот проклятый цыфирь. То ли дело наша деревенская бирка или конторские счеты?