Читать «Записки следователя (Документально-художественное издание)» онлайн - страница 62

Грузили и все тыловое имущество: печки, кастрюли, одеяла, сухой паек на несколько дней и многое другое.

Картина погрузки была даже завораживающей. Мы летели в страну со своими обычаями и традициями, своим языком, климатом. Но не были четко озадачены, чем же должны там заниматься. Единственное, что сказали: «Там идет война и вам придется воевать, а как — покажет обстановка. Ориентируетесь на месте. Ищите взаимодействие с нашими войсками».

С такой вот подготовкой и установкой наш самолет в десять часов утра приземлился в аэропорту в пяти километрах от Кабула.

Поэт отразил этот момент такими словами:

«В ту ночь пришел приказ в казарму к нам — тревогу объявили, И нас уже ведут по кораблям, маршрут давно на карте проложили. В ночи летит могучий караван, людьми и техникой набитый, Сказали нам: „Летим в Афганистан спасать народ, Амином с толку сбитый!“».

Мыслилось, что апрельская революция даст значительный толчок в развитии экономики, в становлении общества. Однако крупные и средние феодалы, помещики, богатые торговцы, часть духовенства и офицеров армии повели открытую борьбу за сохранение старого режима. Методы выбирали различные — от саботажа до вооруженных выступлений. Душманов открыто поддерживали США, Пакистан и другие страны. Завозились оружие, боеприпасы, продовольствие. Только на территории Пакистана в то время были развернуты 20 баз по подготовке мятежников.

Делая первые шаги, любовались ярко-голубым афганским небом. Вокруг, насколько хватало глаз, виднелись горы. Дислокацию определили здесь же — в двух километрах от аэропорта, на окраине 350-го десантного полка.

Период адаптации был тяжелым для команды: днем — жара, ночью — холод. Отсутствовало регулярное снабжение водой, продуктами, медицинским обслуживанием. Дважды прошел «афганец» — ветер с песком на несколько часов, когда в двух метрах теряешь друг друга. Песок проникает во все щели и поры тела, постоянно хрустит на зубах. Начались болезни. Да такие, что военные медики и доктора из посольской клиники не могли установить диагноз. Человек чернел, худел и «таял» на глазах. В той или иной форме переболели почти все из нашей команды, но духом не падали.

К этому периоду руководство команды — я, В.М. Киргинцев, Г.А. Школин — определило ряд направлений нашей работы с царандоем (милицией). Это обучение их методам нашей работы, совместные дежурства с ними на КПП (контрольно-пропускные пункты), где выявляли дезертиров из армии, уклоняющихся от призыва, оружие и боеприпасы, бандитов).

Через неделю нашего пребывания в ДРА мы получили автомашину ГАЗ-66 и в каждую команду по пять легковых марки «Нива». Все машины своим ходом пригнали из Союза наши прапорщики. Это способствовало оперативности в решении задач. Но имелись и недостатки. В частности, у «Нивы» открывалась одна дверка, отсутствовала какая-либо броня. Наши автомашины быстро получили немало пробоин, а ГАЗ-66 был просто изрешечен. К счастью, никто не был ранен.

Это промах центра. Нужны были БТР, а не «Нивы». Мы продолжали ездить на машинах, а в Кабуле был введен комендантский час, и после 22 часов посты афганцев стреляли без предупреждения, даже если называешь пароль.