Читать «Занавес опускается: Детективные романы (Форель и Фемида • Пение под покровом ночи • Занавес опускается)» онлайн - страница 337
Найо Марш
— Я требую! — кричал сэр Генри. — Я желаю знать, кто этот наглец!
В ответ, перекрывая поднявшийся гул, раздался голос Полины:
— Нет, это не Панталоша! Повторяю тебе, Миллеман, она давно спит. Ее уложили еще в пять часов. Папочка, я протестую! Это не Панталоша!
— Чепуха! — сказала мисс Оринкорт. — Она уже неделю только и знает, что рисует зеленых коров. Я сама видела. Бросьте, дорогуша.
— Папочка, я тебе клянусь!..
— Мама, подожди!..
— Не собираюсь ждать ни секунды! Папочка, у меня есть основания полагать…
— Да послушайте же, подождите! — крикнула Агата, и они разом замолчали. — Все уже в порядке, — сказала она. — Картина не испорчена. Но я должна сказать вам одну вещь. Я приходила сюда перед самым ужином: меня беспокоили эти красные занавески по бокам. Я боялась, что они заденут холст и смажут сырую краску. С картиной тогда все было нормально. Если Панталоша спит и точно известно, что без десяти девять она была в постели, значит, это не ее работа.
— Спасибо, большое вам спасибо, миссис Аллен, — забормотала Полина. — Папочка, ты слышал? Вызови мисс Эйбл. Я требую, чтобы послали за мисс Эйбл! Мой ребенок невиновен, и я это докажу!
— Я сам схожу к Каролине и спрошу, — вдруг заявил Томас. — Она, знаете ли, не из тех, за кем посылают или кого вызывают. Я пойду к ней и спрошу.
Он вышел из зала. Анкреды молчали.
— А я подумала, может, это современный стиль, — неожиданно сказала Миллеман. — Как же он называется?.. Сюрреализм?..
— Милли! — взвизгнул Седрик.
— И какую же особую символику ты усмотрела в летающей корове, которая вела себя, как невоспитанная чайка, прямо у папочки над головой? — спросила Дженетта.
— Поди знай. В наши дни все возможно. — Миллеман неуверенно засмеялась.
Дездемона стояла, склонившись над отцом.
— Он ужасно расстроился, — сообщила она. — Папочка, я бы тебе посоветовала…
— Я иду спать, — заявил сэр Генри. — Я действительно расстроен. И неважно себя чувствую. Я иду спать.
Все встали. Он жестом остановил их.
— Я пойду один. И лягу.
Седрик побежал открыть ему дверь. Даже не взглянув на портрет, сэр Генри прошествовал между рядами — его темный силуэт величественно выделялся на фоне сияющей светом сцены — и с гордым достоинством вышел из театра.
Анкреды тут же хором заговорили. Агата поняла, что у нее не хватит сил заново выслушивать неизбежный перечень проделок Панталоши, гневные протесты Полины, шуточки Седрика и самоуверенные банальности Миллеман. Увидев в дверях слегка взъерошенного Томаса и Каролину Эйбл, она вздохнула с облегчением.
— Я попросил, чтобы Каролина сама вам сказала, поточу что мне бы вы не поверили, — объяснил Томас. — Панталошу вместе с остальными лишайными положили в изолятор. Доктор Уитерс попросил держать их под наблюдением, потому что они принимают какое-то хитрое лекарство. Каролина сидела там с половины восьмого и читала им книжку. Так что, как видите, Панталоша тут ни при чем.
— Конечно, ни при чем, — бодро подтвердила мисс Эйбл. — Каким образом она могла бы это сделать? Исключено.
— Вот видите, — тихо добавил Томас.