Читать «Занавес опускается: Детективные романы (Форель и Фемида • Пение под покровом ночи • Занавес опускается)» онлайн - страница 324

— А я до сих пор думаю, что все эти каверзы подстроила не Панталоша, — сказала она.

Седрик энергично запротестовал, но Агата стояла на своем.

— Я с ней говорила. Ее поведение показалось мне убедительным. О вчерашнем инциденте ей неизвестно, я уверена. И она понятия не имеет, что такое «изюминка».

— Панталоша невероятно, чудовищно хитрый ребенок, — зло сказал Седрик. — И не забывайте: она из рода Анкредов, а значит, актриса. Она играла. Да-да, это была тонкая, актерская игра.

— Не верю. Более того, она не знала, где моя комната.

Седрик перестал кусать ногти и уставился на нее.

— Не знала, где ваша комната? — после долгой паузы сказал он. — Но, миссис Аллен, дорогая, а это здесь при чем?

Агату так и подмывало рассказать про историю с краской.

— Что ж, если вы пообещаете, — не удержавшись, начала она, но, взглянув на его оттопыренные губы и белесые глазки, внезапно передумала. — Впрочем, не имеет значения. Вас это все равно не убедит. Неважно.

— Милейшая миссис Аллен, вы говорите загадками, — хихикая, сказал Седрик и затеребил плащ. — Такое впечатление, что вы мне не доверяете.

Глава седьмая

ЮБИЛЕЙ

1

Утром в пятницу, через неделю после приезда в Анкретон, Агата вытащила картину из кладовки для реквизита — теперь она держала ее под замком — и посмотрела на свое произведение: портрет вызвал у нее смешанные чувства, но прежде всего удивление. Как, черт возьми, ей это удалось. Еще два дня, и картина будет завершена. Завтра вечером сэр Генри, празднуя свой юбилей, приведет развоевавшихся Анкредов в маленький театр, и она неловко отойдет в сторону, пока они будут обсуждать ее работу. Велико ли будет их разочарование? Сразу ли они поймут, что на заднем плане вовсе не пустошь перед замком Форрес, а лишь изображающая ее театральная декорация; что Агата написала не Макбета, а старого актера, который вспоминает, как некогда играл эту роль? Поймут ли они, что картина проникнута грустью расставания с прошлым?

Да, фигура уже готова. И пожалуй, для полноты впечатления осталось разве что добавить кое-где пару осторожных мазков. Ей очень захотелось, чтобы эту картину увидел Рори. Как прекрасно, подумала она, что среди тех немногих, кому она любит показывать свои работы, на первом месте стоит ее муж. Может быть, потому, что он в таких случаях больше молчит, чем говорит, но не стесняется собственного молчания.

По мере того как ее труд близился к концу, Агату все чаще охватывал страх перед скорой встречей с мужем. Она вспоминала слышанное от других женщин: «Как было вначале, потом никогда не повторяется», «Когда мы снова встретились, то поняли, что стали чужими», «Все было уже совсем не так», «Ощущение было странное. Мы оба молчали, нам нечего было сказать друг другу». Неужели ее встреча с Родериком тоже пройдет в молчании? «Я не умею выражать свои чувства, — думала Агата. — Не владею я этой техникой. Все мои природные способности ушли в живопись. Но, наверно, Родерик первый сообразит, что сказать. Или, может быть, мне сразу начать рассказывать ему про Анкредов?»