Читать «Завтра вновь и вновь» онлайн - страница 119

– Наверное, уже скоро.

– Я бы с удовольствием посмотрел Сан-Франциско, – говорит он. – Мне всегда хотелось увидеть парк «Редвудс». Проехать на машине через дупло в дереве…

3 мая

Сегодня ночь искусств, по всему району Миссия открываются тридцать три выставки вроде тех мест, куда мы с Терезой ходили во время аналогичных мероприятий в Питтсбурге. «Перекресток искусств», «Проект артауд», Культурный центр Миссии, «Стеклянный купол» – бесплатная загрузка стрима с прогулочным туром, звезды выставки, биографии художников, самые популярные шоу и карнавальное представление «Дня мертвых» в исполнении Латиноамериканской художественной лиги. Я ужинаю омлетом в кафе «Кало» и покупаю картошку фри с уксусом и кетчупом у уличного продавца на Долорес-стрит.

На улицах играют мексиканские музыканты и танцуют сальсу, среди толпы шныряют администраторы галерей, раздавая буклеты с приглашением на вечеринки. Все мостовые и тротуары уже покрыты ковром таких пригласительных и открыток, на большинстве – допы в виде разукрашенных черепов из «Для мертвых», иллюзия из алых глазниц и вспыхивающих улыбок всплывает рядом и тут же исчезает, стоит мне пройти сквозь нее.

Я теряюсь в попытке определиться, куда идти, на душе скребут сомнения – может, мне и не стоит встречаться с Альбион, оставить ее в покое, бросить все и сбежать, но я знаю, что Тимоти и Уэйверли не дадут мне просто скрыться, знаю, что тогда Ханна Масси тоже навсегда исчезнет. Началось шествие трансвеститов под песню Тины Тернер, и «королева» одета как Мичем, в звездно-полосатое бальное платье, на голове у нее маска свиньи.

Из «Стеклянного купола» доносится винтажная электронная музыка Дедмауса, и танцы безумной волной выплескиваются на улицу. Я протискиваюсь сквозь толпу, борясь с клаустрофобией, я будто в пещере, плотно набитой телами. «Стеклянный купол» похож на длинный коридор без дверей и напоминает питтсбургские галереи, обновленные здания, где трубы и спутанная проводка выставлены напоказ. Питтсбург был окружен опустевшими городками сталеваров, почти призрачными, весьма подходящие места с дешевой арендной платой для художников и некоммерческих организаций, целые кварталы вымерли бы и опустели, если бы их не населили художники.

Я беру банку с пивом из протекающего детского бассейна, наполненного льдом. Держусь чуть в стороне от толпы и пробираюсь к «выпуску» Альбион. Этот не скреплен, шесть картин приколоты булавками в ряд. На них портрет блондинки, Пейтон, и, несмотря на удушающую толпу и неизбежные тычки в переполненном зале, несмотря на музыку и шум разговоров, я ничего не слышу и не замечаю, глядя на эти работы. Это не отдельные части тела девушки, а цельный портрет, разделенный на шесть частей, я словно смотрю на отражение обнаженной натурщицы в шести разбитых зеркалах, читаю ее тело в шести главах.

Только на двух рисунках показано ее лицо, голова запрокинута назад как в припадке, выражение лица, словно у скульптуры «Экстаз святой Терезы» Бернини, и я понимаю, несмотря на искаженные кубизмом формы, что и поза повторяет «Экстаз святой Терезы», только без проказливого ангела, без прикосновения Бога. Администратор прикалывает у каждого рисунка оранжевые стикеры, обозначающие, что рисунки проданы. Двое других художников представляют свои работы. Один – газетные вырезки на стене, другой – несколько фраз, написанных на белой бумаге черным шрифтом «Таймс нью роман»: «Диспозитив, или Паноптикум».