Читать «Завещание Шекспира» онлайн - страница 304

А разговоры о дне рождения, которые я смутно слышал в час, когда горит окно для гаснущего взора? Я умер в день своего рождения, 23 апреля, – верный себе апрель нанес очередной удар. Похоронили меня 25-го. Энн прикрыла мне глаза однопенсовыми монетами, проводила меня до церкви и в могилу и продолжила вдовствовать. В этом у нее был богатый опыт.

Последний путь человека бесконечно печален. Сама по себе смерть может быть ужасной, грустной, трагичной, отвратительной или просто банальной – несущественным событием. Большинство философов именно так и утверждает. Но, по-моему, особенно печально в траурном шествии то, что тело везут по улицам, хорошо знакомым усопшему, где прошла его жизнь. Мой путь был совсем незамысловатым: под перезвон ненавистного колокола по Чэппл-Лейн, мимо моей старой школы и вдоль сияющей реки по усаженному ивами берегу Эйвона к церкви Святой Троицы. Меня везли мимо липовых и ольховых деревьев, но я больше не мог слышать плеск речных волн и шорох тихо проплывающих лебедей. А дальше – на крыльцо церкви и вверх под неф перед алтарем, поближе к северной стене, на место упокоения, где по окончании церемонии могильщик закопал меня на глубине семнадцати футов под основанием церкви.

Объяснения излишни. Большинство стрэтфордцев довольствуется могилой в шесть футов глубины, но я рад, что заставил могильщика потрудиться и вспомнить эпитафию, известное вам четверостишие, которое я сочинил, а Фрэнсис записал. Вы мне не верите? Оно и понятно, кто ж верит призракам? Сходите на мою могилу в Святой Троице и взгляните на могильный камень. А если вы его уже видели, не показался ли он вам странным?

Бросается в глаза отсутствие имени. Поразительное дело, ведь он увековечивает память величайшего писателя всех времен – наконец-то я говорю об этом без всякого хвастовства, хоть и не без удивления. Не кажется ли вам, что, если бы я доверил погребение своим потомкам, они бы уж расстарались и высекли бы мое прославленное имя, названия моих творений, указали бы годы жизни, дворянское сословие и небезызвестный девиз – «Не без права». Но то, что я выбрал безымянное погребение в земле, уже и без того усеянной многочисленными известными людьми, доказывает, что я все организовал сам и сам сочинил свою эпитафию, продиктовав ее Фрэнсису.