Читать «Завещание Шекспира» онлайн - страница 266

– А теперь идите домой, – приказал он мне. – Ступайте и хорошенько выспитесь. 

62

В 1606 году Макбет зарезал сон.

Как и участники Порохового заговора в 1605-м. Я начал страшиться стука в дверь в четыре утра. Сон покинул мою подушку.

Вероятно, истинным вдохновителем католического заговора был Роберт Сесил, но нам внушили, что им был другой Роберт – Кэйтсби, старый друг моего отца, не просто товарищ, а сподвижник по вере. Отец лежал в могиле, ему ничто не угрожало и уже ничто не могло навредить. А вот его сыну грозили неприятности. Заговорщики ударились в бега. В ноябре их выследили в туманах и дождях на уорикширских тропках. Кэйтсби умер с оружием в руках. Остальных схватили, пытали так, что под пытками можно было сказать все что угодно, неважно, правду или ложь. Дыба говорит языком наветов.

Первой жертвой пал сон. Старый уорикширский призрак появился и прикончил его.

Неторопливая пытка продолжалась ночь за ночью. Морфей выпорхнул с Сильвер-стрит и больше не возвращался. Из заговорщиков в буквальном смысле слова вырезали имена товарищей, пока признавшийся не умирал. Имена выжигали, вытягивали, выкручивали, выколачивали, выманивали задолго до того, как вырывали сердце мятежника или сжигали его на костре. Какие имена выдавались под пытками, не имело значения, их даже не нужно было произносить, им довольно было лишь показаться на кончике перепуганного, наполовину вырванного языка. Но стоило их произнести – о, вот когда они становились доказательствами, неопровержимыми, как Священное Писание! И тогда уже найдется к кому их прикрепить, как мерзость, липнущую к грязным деяниям. Да, я часто воображал жуткий стук в темноте и представлял последующую сцену, объятый бессонными страхами и воспоминаниями о Хартли. Вяжите крепче высохшие руки! Вон, гадостная слизь! Он не увидит! Не знаешь? Конечно, ты ведь умер. Мертвые ничего не знают. Ты что, не читал Библию?

Настали страшные времена.

И моя следующая пьеса сочилась кровью и была взвинчена от продолжительной бессонницы, населена ведьмами, которые сбивали с толку и терзали мозг, давая волю глубочайшим и темнейшим страхам. Верны ль тебе друзья? уверен ли ты в будущем? достаточно ли у тебя мужества? доверяешь ли жене? можно ль верить своим снам – уклончивым речам судьбы, – значению их слов?

– Ты, наверное, хотел угодить «Макбетом» королю?

Да, угодить, потрафить, околдовать – его ведь так интересовало колдовство, – возродить старые ужасы, ведь Сатана опаснее пороха и дьявол был тем злом, которое король обожал, сыграть на его детских страхах, вознести его предков, установить его происхождение не от Дарнли, а от Банко, от бесстрашного мужества неподкупных, а также окружить его аурой божественности – он все съест.

Он и съел. Макбет убил Дункана не на поле боя, а в постели, нарушив священный долг хозяина. Я сделал его правление кратким и беспощадным, а не долгим царствованием, как это было на самом деле. Но я ведь писал не историческую пьесу, а выставлял напоказ цареубийц – и демонстрировал, что с ними случается.