Читать «За Ореховой горой» онлайн - страница 38

Светлана Генриховна по инерции нахмурилась от неверного ответа, но тут же заливисто расхохоталась. Класс лежал на партах от смеха.

С трудом успокоившись, Светлана Генриховна поправила Булыгина:

– Не какава, Рома, а клоака. Запомни.

«Да, это в жизни сильно пригодится, – отметила про себя Юлька. – Кстати, почему его так редко называют по имени? Ромка».

* * *

Потом был немецкий. Юлька старательно переводила текст про пионеров-тельмановцев. Мерзостно-веселый Шрайбикус фоткал ее с угла страницы учебника.

* * *

Шестого урока у восьмого класса не было. Как будто нарочно выделили Юльке время попереживать о предстоящем расстреле. Одноклассники свалили домой.

Юлька уже привыкла бродить по школе в одиночестве. Была какая-то особая прелесть в этих пустых коридорах, в приглушенных голосах учителей, доносящихся из кабинетов. Можно было неторопливо разглядывать весьма неплохие картины местного художника Алексанникова, развешанные по стенам. Особенно любила Юлька картину с летней ночью. Основное пространство на ней занимала река. Посредине был небольшой остров с высокой колокольней, вокруг которой лепились домики со светящимися окошками. Над этим благодатным покоем висел чистый ясный месяц.

В кабинете у Галины Еремеевны вдруг взревел проигрыватель:

Меж высоких хлебов затерялося

Небогатое наше село.

Горе горькое по свету шлялося

И на нас невзначай набрело.

Юлька подтащила к дверям кабинета банкетку, достала из сумки клубок, спицы и «Модише машен», немецкий журнал по вязанию. Осталось довязать один рукав, и кофта будет готова.

Галина Еремеевна задушевно рассказывала какому-то классу о лирике Некрасова, время от времени включая песни на его стихи. И они удивительно гармонично накладывались на Юлькины переживания. Она вязала и слушала:

Что ты жадно глядишь на дорогу

В стороне от веселых подруг?

Знать, забило сердечко тревогу –

Все лицо твое вспыхнуло вдруг.

С первого этажа донесся голос Сергея Сергеича. Юлька спрятала вязание в сумку, отбуксировала банкетку на место и стала прогуливаться по фойе с равнодушно-независимым видом. Сергей Сергеич поднимался по лестнице. С ним шел кто-то еще. Они негромко разговаривали. Юлька уловила обрывки беседы:

– …На дискотеке… у Сашки день рождения…. До вечера…

Пара минут шепота и тихого смеха.

Из лестничного пролета показалась голова Ларисы Леонтьевны. Юлька спряталась за большой куст китайской розы. Сергей Сергеич ушел вниз, а довольная Ириска, на ходу поправляя блузку, прошла мимо Юльки в организаторскую. В фойе снова стало тихо. Юлька вышла из укрытия.

Галина Еремееевна под занавес включила самую веселую песню.

«Знакомый какой-то наигрыш… Что, и это тоже Некрасов написал?!» – Юлька прислушалась, оглянулась по сторонам – никого. Поставила сумку к стене, развела руки в стороны и пошла, приплясывая и размахивая воображаемым платочком:

Располным-полна моя коробушка,

Есть и ситец, и парча!

Пожалей душа моя, зазнобушка,

Молодецкого плеча.

У Юльки дрожали губы, и картины Алексанникова расплывались в мокрых глазах, но она отчаянно танцевала, стараясь не сильно стучать туфлями.