Читать «За журавлями» онлайн - страница 42

Теперь-то ничего, думает бабка Анисья, теперь выживем. Видали лиха поболе… И вспомнился ей тот вьюжный день, когда хоронили Настеньку. Могилу-то всем семейством копали. Сперва самый старший, Кирюшка, лопатой мерзлую землю долбил. Видит старуха, из сил выбивается Кирюшка, стала помогать ему. А тут и малые подскочили: «Давай мы, бабушка!» Так и работали лопатой по очереди — Мишка, Петька, Васятка. Больше всех старшенькому Кирюшке досталось. Одна только Нинка не работала. Как уцепилась в бабкину юбку, так и держалась, чуть ручонки себе не обморозила. Спохватилась бабка Анисья: давай снегом ей ручонки оттирать. Оттерла, слава богу, покраснели ручонки, чисто гусиные лапки сделались. Посмотрела на ребятишек: все землю долбят, замучались. Спасибо, соседи пришли. Могилку выкопали. Похоронить помогли. Пока домой шли, молчали ребятишки. А вошли в избу — заревели. Все разом. Тут и Анисья не выдержала. На погосте крепилась, не плакала, а тут заголосила. Долго плакали в темной избе, а перед светом затихли. Намаялись, уснули ребятишки. Уснула и Анисья. Проснулась. Поглядела на печку — ребятишки рядком лежат, посапывают. «Как жить-то будем без Настеньки?» — подумала Анисья. Вот и за картошкой в подпол лезть некому. Полезла сама, посмотреть, много ли картошки осталось. Кое-как опустилась, а обратно не вылезет, стара стала. «Вот тебе и раз! — думает старуха. — Знала бы — не лезла. Кирюшку бы разбудила». Слышит — ребята проснулись. «Кирюша! — кричит бабка Анисья. — Помоги, не вылезу». Загоготали пострелята. Смешно, вишь, им, что бабка из подпола никак не вылезет. Кинули ей веревку. Всем миром вытянули… Сварила Анисья картошку. Поели ребятишки. На обед похлебки чугунок остался, а вечером спать их пораньше уложила. Так и жили… А если не спят, бывало, она им сказку: «Ай ду-ду, ду-ду, ду-ду, сидит ворон на дубу». Так, пока не уснут, и дудукает. А то приловчилась вместо ужина по пузу их щелкать. Щелкнет и приговаривает: «Сыт, Петька… спать иди! Сыт, Мишка… На печку марш!» И так они привыкли к этому, что без щелчка и спать не ложатся. Как-то Васятка картошку из чугуна без спросу съел, так она, чтобы наказать пострела, не стала его по пузу щелкать. Кирюшку, Мишку, Петьку, Нинку щелкнула — спать пошли, а Васятку не стала. Ходит за ней Васятка, спать не идет: «Щелкни меня, бабушка, а то я голодный». — «Так ты ж, пострел, картошку слопал». — «Все равно голодный… Щелкни». А сам рубаху задрал, щелчка ждет. Сжалилась бабка: «Ладно уж, неслух, чтоб другой раз не озоровать, единоличник алчный, у своих же братьев общую картошку стрескал… Срам». Уложила ребят Анисья, а у самой в животе пусто. Себя-то не щелкнешь по пузу. Не обманешь… Так, может, и протянули бы они до весны, да картошка кончилась. Взяла Анисья мешок — да по избам: подайте Христа ради. Кто сухарь даст, кто кусок хлеба, кто очисток картофельных. Мало подают, у самих ничего нет, все немцы обобрали. «Не дай бог, с голоду помрут ребятишки, — думает Анисья, — что тогда Антроп-то скажет: не уберегла, старая, и Настю не уберегла!.. Ох-хо-хо-хо…»