Читать «За вас отдам я жизнь. Повесть о Коста Хетагурове» онлайн - страница 142

Тотырбек Исмаилович Джатиев

А это кто, молодой, круглолицый? Коста помнил, что видел его где-то. Ах да! Давно, лет десять назад, Коста сидел на владикавказском бульваре, слушая разговоры стариков, как вдруг к нему подошла группа учащихся. «Извините нас, Коста, — почтительно сказал самый младший. — Мы, учащиеся-ардонцы, пришли, чтобы познакомиться с вами…» Он долго разговаривал с ними, выслушивал жалобы на то, что слишком много времени занимает изучение постов и молитв, богословских праздников… А недавно дошли до Коста вести, что этот молодой учитель («Арсен Коцоев зовут его», — вспомнил Коста) немало способствовал волнениям в селении Гизоль, когда взбунтовавшиеся крестьяне — прогнали кровопийцу старшину. Кто-то из друзей принес Коста в рукописи несколько рассказов Арсена. «Несомненно талантлив», — думал сейчас Коста, внимательно разглядывая молодого человека.

«Ба, и Георгий Цаголов здесь! — обрадовался Коста, увидев, молодого хмурого человека с сердитым лицом. Уж кто-кто, а Коста хорошо знал, что за этой хмуростью и сердитостью скрывается нежная и благородная душа, добрейшее сердце. Коста давно обратил внимание на незаурядное литературное дарование юноши. Часто печатал в «Северном Кавказе» его стихи и рассказы. Но особенно ценил статьи, острые, страстные, повествующие о народных нуждах, разоблачающие эксплуататоров.

«Орленок, — думал о нем Коста. — Широкие у него горизонты». Улыбнувшись, он ласково кивнул Георгию и вдруг с гордостью вспомнил, что Цаголов не раз называл себя его учеником. «Может, не напрасно прожита жизнь?» — мелькнула мысль.

Он заговорил, сначала тихо. Но затем слова его становились все громче, словно наполняясь волей и силой мысли.

— Я знаю, друзья, вы ждете от меня рассказа о питерских новостях. Что сказать вам, дорогие мои? Не тот теперь Петербург, каким я знал его в мои студенческие годы. Тогда еще только разжигали огонь под котлом политической борьбы, а нынче котел кипеть начинает. Люди, мечтающие не о своем личном счастье, встают во главе этой борьбы. Умные, образованные люди, изучающие законы развития общества, законы борьбы. Их много, таких людей, имена их не перечислишь, да и не стану я называть этих имен, потому что в наше время деревья и горы тоже уши имеют…

Он передохнул. Горькая усмешка пробежала по лицам собравшихся: прав Коста, сыщиками и шпиками наводнен Владикавказ.

— Скажу одно, друзья, — продолжал Коста. — Был бы я моложе и сильнее, верно, пошел бы я с этими людьми…

— Ты всегда с теми, кто за народ, наш Коста! — раздался возглас. Люди одобрительно зашумели.

— Все чаще и чаще, — снова заговорил он, — повторяют люди призыв «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Я знаю, что многие из вас уже знакомы с «Коммунистическим манифестом»… Да, да, всех стран! Независимо от того, к какой национальности они принадлежат. Враг обездоленных всего мира — это эксплуататор. И в какой бы костюм он ни рядился — в кавказскую ли черкеску, в русскую ли косоворотку или в европейскую тройку, повадка у него одна — волчья. Пользуясь нашим невежеством, осетинские эксплуататоры сегодня кричат: «Бей пришельца, он тебя ограбил!» А разве не так же тяжко живется рабочим в Петербурге? Я сам работал в порту грузчиком и знаю чего стоит трудовой кусок хлеба. С такой жизнью мириться нельзя. Рабочие готовятся к борьбе.