Читать «Жуть-2» онлайн - страница 196

И сейчас, вспоминая, Дреянов ощущает озноб.

— Абдоминальное чревосечение, — говорит он, — Perabdomen. Через брюшину.

Над изголовьем кровати висит натюрморт Сезанна. На тумбе ароматические свечи. Старенький жираф с потёртым плюшем валяется на подушке сбоку — он не защитит свою хозяйку. И глупый перс устроился клубочком в углу.

Скальпель расчерчивает кожу. Продольный разрез ниже пупка — такой может сделать даже человек, с позором исключённый из медицинского училища на втором курсе. Минимальное травмированные нервов и мышц.

На виске пациентки пульсирует вена. Лоб и верхняя губа в капельках пота. Она смотрит на своего мучителя. Радуга боли из оттенков мольбы, ужаса, проклятий, желания проснуться от этого чудовищного кошмара. Ни всхлипа, ни стона, только взгляд.

Кровь запачкала простыни. На миг доктор пугается, что взял слишком высоко, и пострадала круглая связка печени. Но кровотечение не обильно. Хорошо.

Брюшистый скальпель продолжает путь вниз, к выбритому лобку, рисует алую линию на трепещущем прессе. Линия утолщается. Подкожная сетчатка рассечена, как на иллюстрациях в учебниках.

Глаза блондинки кричат, вопят от страшной боли, а он, хмурясь, старательно вскрывает апоневроз и приподнимает створки металлическими зажимами. Если бы Ассистент хоть немного помогал ему, ножницы не выскальзывали бы, загнутые лезвия не жевали бы плоть впустую.

Доктор использует сводчатое зеркало Куско. Прикусив язык от усердия, черенком скальпеля отслаивает край мышцы. Он думает о Ричарде Спеке.

Шёл шестьдесят шестой год. Матрос Спек, ему, к слову, тоже удаляли аппендикс, ожидал очередного назначения на судно и накачивался виски в чикагском порту. Алкоголь и поиски приключений заманили матроса в медсестринское общежитие, где он изнасиловал и жестоко убил восьмерых студенток. Спека приговорили к восьми пожизненным срокам по сто пятьдесят лет, а спустя двадцать два года, кто-то снял его на видео.

— Раритет! — хвалился Леднёв. Запрыгала зернистая картинка.

Стэйтвилльская тюрьма, штат Иллинойс. Списанный обществом Ричард Спек, лысый коренастый мужик, нюхает кокаин и пожирает цыплят.

«Я люблю анальный перепихон», — сообщает зрителям под гогот оператора и сокамерника-афроамериканца. Корчит рожи. Вещает, как комфортно в тюрьме. «Раздевайся», — подтрунивает оператор.

Второкурснику Дреянову словно загнали трубку в горло. Он смотрит, ошеломлённый, как массовый убийца охотно танцует стриптиз, демонстрируя бока в кольцах сала и безволосую, совершенно женскую грудь с пухлыми сосками. Спек тискаети лижет свои титьки, принимает эротические позы, оттопыривает зад в шёлковых небесного-голубых панталонах. На сцене, где он отсасывает чёрный член сокамерника, Дреянов орошает переваренным обедом ковёр Леднёва.

Теперь ты видишь? — спрашивает Ассистент.

— Боль, — говорит доктор, — Это наша сестра. Без боли мы бы вредили себе и другим. «Боль, ты не зло», — сказал Дюма. «Боль возвращает нас самим себе», — сказал Шиллер.

Предбрюшинный жир жёлто-розового цвета. Доктор рассекает его. Прощупывает. Подчищает скальпелем, удерживая складку брюшины пинцетом. Он весь взмок. Чертовски сложные манипуляции для одного человека.