Читать «ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №9 2007 г.» онлайн - страница 186

История этой литературы полна примерами таких же пограничных книг. Очерков, сновидений, грез, смелых идей, для выражения которых зачастую и не было под рукой иных форм, кроме как обозвать собственные бредни научной фантастикой. Это потом, когда «бредни» вдруг оказывались правдой, историки литературы срочно подыскивали соответствующие случаю респектабельные термины.

***

На роль предтечи отечественной НФ, на мой взгляд, Циолковский явно не тянет. Зато несомненна его роль в создании близкого по духу жанра – НФ-очерка.

Да и некорректно, с формальной стороны, называть его очерки фантастикой – когда всем ходом развития науки в XX столетии догадки Циолковского одна за другой материализовались, превратились в сугубую повседневность.

Он писал о сварочных работах в открытом космосе, о переходных камерах-шлюзах, солнечных батареях, оранжереях на орбитальных станциях, об ощущениях, которые испытывает человек, парящий в невесомости – вплоть до подробностей, которые он знать не мог, а просто гениально угадал. В деталях описывал будущие проекты преобразования жизни людей в космосе, переустройства всего околосолнечного пространства в новый, комфортабельный и просторный дом землян. В письме от 12 мая 1905 года в редакцию газеты «Биржевые ведомости» (странное название рядом с именем Циолковского, верно?) он четко формулировал свою цель: «Работая над реактивными приборами, я имел мирные и высокие цели: завоевать Вселенную для блага человечества, завоевать пространство и энергию, испускаемую Солнцем».

В первой повести «На Луне» автор, не мудрствуя лукаво, отправляет героя на нашу небесную соседку во сне – как в добрые старые времена (вспомним хотя бы Кеплера). Почему Циолковский, четырьмя годами раньше написавший работу «Свободное пространство», не воспользовался им же открытым способом передвижения в космосе, остается загадкой.

В этой ранней повести вообще много робкого, недоговоренного – начинающий автор пробует материал на ощупь, еще не зная, что он должен разъяснить читателю, а о чем лучше умолчать. Например, героя, проснувшегося в безвоздушном пространстве, тем не менее совсем не тяготит отсутствие скафандра. Циолковский же отделывается великолепной, с точки зрения литературной кухни, репликой: это, мол, загадка, ответа на которую он не знает.

И все-таки для своего времени это была настоящая научная фантастика – дерзкая, увлекательная, быстро нашедшая своего читателя. Неслучайно легендарный издатель Иван Дмитриевич Сытин, до того открывший русскому читателю Эдгара По, Джека Лондона, Жюля Верна, сразу же схватился за произведение дебютанта.

Первый и столь удачный опыт вдохновил учителя из Калуги – в короткий срок были написаны книги (по объему они сходили за брошюрки) «Изменение относительной силы тяжести на Земле», «Грезы о Земле и небе и эффекты всемирного тяготения», девять глав повести «Вне Земли».

В первой, названной откровенно неудачно (там речь идет о каких угодно планетах, но не о нашей), описан грандиозный Большой тур по Солнечной системе. Автор подробно описывает физические условия на разных планетах и размышляет о населяющих их формах жизни, включая разумных существ. И, кстати, впервые делает великолепные предвидения относительно будущей астроинженерной деятельности сверхцивилизаций. Позже он развил эти идеи в философских работах: «Каждая планета устраняет все несовершенное, достигает высшего могущества и прекрасного общественного устройства. Объединяются также ближайшие группы солнц, млечные пути, эфирные острова…» Знатоку фантастики не составит труда перечислить тех, кто развивал аналогичные идеи в НФ – начиная с ефремовского Великого Кольца.