Читать «Жила-была коммунистическая партия» онлайн - страница 124

Хотя бывает, конечно, и другое. Вспоминаю 1992 год и Всемирный экономический форум в Давосе. Украинский президент Кравчук повсюду говорит только по-украински и делает вид, что не понимает по-русски, пока Григорий Явлинский не выдерживает и публично ему говорит: "А вы, господин Кравчук, не помните, как в 60-е годы, будучи заведующим областным отделом народного образования во Львове, запрещали мне, школьнику (как и всем другим тоже), изучать родной украинский язык, а теперь делаете вид, что не знаете русского?" На что Кравчук по-русски говорит окружающим: "Уберите от меня этого Явлинского – я видеть его не хочу!" Прорезался таки партийный секретарь в напыщенном аппаратчике, по иронии судьбы ставшем украинским президентом (к счастью для украинцев, на весьма короткий срок).

Имперское прошлое всегда создает языковую общность для разных народов. Россия в этом смысле не была исключением. При проживании в одной стране более ста национальностей должен быть общий язык и для официальных целей, и для повседневного общения. Неудивительно, что русский язык стал основным письменным языком в стране, и среди русских писателей, например, многие нерусского происхождения.

После распада СССР ситуация резко изменилась, потому что во всех бывших советских республиках в качестве государственного языка был объявлен родной язык коренного населения (к слову сказать, не всегда составляющего большинство в своей республике) и возникло новое понятие – "русскоязычное население", которое обозначает не только русскую диаспору, но и представителей всех национальностей (в том числе и коренной).

Ошибочно думать, что в Советском Союзе русское население находилось в каком-то привилегированном положении. Единственная привилегия, о которой можно всерьез говорить, заключалась в отсутствии необходимости изучать национальные языки тех республик, в которых по воле судьбы и начальства русские оказывались на жительстве. Для работы и для общения им вполне хватало русского языка.

Я сам учился в средней школе в Узбекистане. В школьной программе предусматривалось изучение узбекского языка, но уроков было мало, и преподавался он как второстепенная дисциплина – вяло и малорезультативно. Преподаватели и школьники узбекского происхождение предпочитали говорить на русском. Узбекского языка я так и не выучил, о чем сегодня жалею.

Во всем другом, кроме языка, русское население в других республиках не только не имело каких-либо преимуществ, но, напротив, во многих отношениях испытывало определенные неудобства и даже дискриминацию. В коммунистической системе действовало негласное правило, что первые должности – от директора бани или заведующего жилконторой и до первого секретаря компартии республики – должны занимать представители коренной национальности. Русский мог быть только вторым: вторым секретарем ЦК, обкома, райкома, заместителем директора и т. д. Поступить на учебу в высшее учебное заведение, получить хорошо оплачиваемую работу "националу" было куда легче, чем русскому. Правда, эти неудобства компенсировались известным чувством превосходства – профессионального и общекультурного, которое обозначало всегда некоторую дистанцию в отношениях между русскими и национальными меньшинствами. Поэтому русские ни в одной советской республике, кроме может быть, Украины и Белоруссии, никогда полностью не сливались с местным населением, не растворялись в нем.