Читать «Жизнь продолжается (сборник)» онлайн - страница 41

Уф…

Тут уж Гаврилыч понял, что он действительно превращается в ледышку.

Холодно, ужас!

Тень зашла в вагон.

Алексей Гаврилович, попрыгав на месте, чтобы хотя бы чуток согреться, метнулся к вагону.

Проводником в смене был его знакомый, Степан Матвеевич.

Чай нашёлся.

Железнодорожники отогрелись живительной влагой. Разговорились.

– А ты знаешь…

Дальше шёл рассказ о происшедшем. Друзья хохотали и просто валились от смеха.

– Матвеич, ну, я пошёл, домой надо бы поспеть, совсем темно и холодно становится.

Друзья распрощались.

Но «железка» – это такое место, где повеселиться готов каждый. Скучно здесь бывает, а вот ежели повеселиться, так это от души…

Поезд тронулся, не прошло и двух часов.

Степан Матвеич пошёл по вагону.

Стоп!

Вот она, шубка. Правда, теперь уже просто накинута на плечи миловидной женщины.

– Кто чайку? Чаёк, прошу. Кто желает, пожалте…

В плацкарте, где обосновалась дама, сидело восемь человек. Тесновато, конечно.

– Послушайте, – закинул пробный шар Матвеич, – а что у вас здесь так воняет? А?

Народ зашевелился, стал оглядываться. Смотрят друг на друга. Женщина сорвалась и с извинениями протиснулась к тамбуру.

Что уж она там делала, проводник не видел, но понимал – шубу трясёт.

Ухмыльнувшись, Матвеич вернулся в своё купе.

Поезд весело бежал по сибирским просторам. Ехать было ещё трое суток.

Друзья, не буду вас чрезмерно утомлять.

Матвеич к плацкарте подходил ещё не раз, и своих корешей – проводников соседних вагонов – он туда так же посылал, как на работу.

А что у вас здесь так воняет, а?

Веселились они…

Ну, может, по-доброму, как они считали. А может, не от большого ума, что наиболее вероятно. Но веселились от души.

Реакция женщины всегда была одна и та же. Бегом из плацкарты и в тамбур. А в тамбуре – бой шубе.

Уже в Чите пришлось «скорую» даме вызвать. С сердцем проблемы.

И что вы думаете, на этом всё завершилось?

Да что вы!

Дама такой серьёзной оказалась и вредной, что, оправившись после больнички, решила разобраться с проводниками.

Подослала к ним доверенного человека и с его помощью выяснила, как над ней подшутили. Стоило это недорого, пару бутылей спирта, но дело того стоило.

У дамы в милиции сидел большой друг. Друг этот и отправил на нары двух проводников, по пять лет каждому.

А уж по какой статье – дед не рассказывал, тогда загреметь на пару лет было не проблема.

Про деда ни при разбирательстве, ни в суде и слова не было сказано.

Повезло?

Как бы не так.

Баба ушлая была, стыда боялась. А вдруг засмеют?

Не хотела она позора.

Дед о последствиях своей шутки узнал лишь спустя полгода. Год ещё ходил с оглядкой.

А что, если и его заметут?

Пронесло.

Вот такая история. Дед о ней особо не распространялся, а уж рассказывая мне, – было ему в ту пору под восемьдесят, – говорил: «Злая шутка была, жестокая шутка, нельзя так с людьми, нельзя».

И поговорить не с кем…

Соседка моя Мария Ивановна совсем загрустила. Раньше пулей металась, то в магазин, то в поликлинику, то на почту, то ещё куда. А тут, что удивительно, к лавочке её потянуло. Сидит одиноко, грустно так на народ смотрит, в глазах печаль. А в голове мысль (я это сразу раскусил): «Ну, кто поговорит со мной? Кто поговорить хочет, а?».