Читать «Живи, ирбис!» онлайн - страница 80

Наступил август. Осенняя позолота засквозила в онемевшем лесу. Все чаще шумело штормами обширное Московское море.

Пришел срок отъезда.

В день сборов работы у всех было по горло: конопатили шлюпки, свертывали палатки, грузили на катер горючее.

Зорик остался беспризорным. Напрасно тыкался он носом то к одному, то к другому — ни у кого не было времени поиграть с ним. Лишь когда все было готово к отплытию, и разобранный причал вытащен на берег, ребята бросились прощаться с Зориком. Его угощали ни перебой, ласково трепали по шерстке, обнимали за шею, целовали смешной завиток на лбу.

Олененок не вырывался, не убегал. Он только недоуменно смотрел на ребят, будто силился вспомнить, что сделал он особенно хорошего, чем заслужил столь бурные ласки?

Даже в басовитом гудке «Нахимовца», напоминавшем, что пора наконец отправляться в путь, слышались какие-то новые, невеселые нотки. Что ж, и в самом деле пора! Одна за другой покидают шлюпки гостеприимный остров. Вот они уже пришвартованы за кормою катера. Берег, всегда такой шумный, оживленный, внезапно опустел.

Заработала машина, загремела якорная цепь. Катер тронулся. Тут только Зорик понял, что его покидают. Он беспомощно заметался по берегу, рискнул даже зайти по грудь в воду и закричал вдруг жалобно и тоскливо.

На капитанский мостик прибежала целая делегация. Лина положила руку на штурвальное колесо.

— Виталий Владимирович! Вернемся, возьмем его! Ну, пожалуйста! Пропадет он здесь. Его тот, большой, олень убьет!

— Нельзя! — тихо, но непреклонно ответил капитан… — Зорик живет в заповеднике. Он — государственная собственность. А за жизнь его, ребята, не беспокойтесь. Зорик постарается теперь избегать опасных встреч до поры, пока не вырастет и сможет постоять за себя. На будущее лето мы снова приедем сюда. Представьте, какая приятная ожидает нас встреча!

Ребята немного успокоились.

«Нахимовец» шел вдоль острова. Зорик, не отставая, бежал по берегу. Он то скрывался за зеленым заслоном кустов, то мелькал оранжевым пятнышком на полянах. Юные моряки столпились на одном борту, так что судно шло с заметным левым креном. Всем хотелось крикнуть олененку несколько прощальных слов.

Вот остался за кормой последний выступ лесного острова. Катер лег на курс. Но долго-долго еще было видно в бинокль, как метался на берегу одинокий рыжий олененок, такой маленький у подножья сосен-великанов.

— Прощай, Зорик! До будущего лета!

ТАЕЖНОЕ ЗНАКОМСТВО

Вчера, копаясь на полке, где свалены рулончики старых фотопленок, я опять наткнулся на ту, испорченную, цветную. И снова вздохнул. Какой кадр погублен!

Можно, впрочем, кое-что разобрать и на этом злополучном снимке. Слева, из верхнего угла, свисает салатно-зеленая, высвеченная солнцем ветка лиственницы. Видны даже повисшие на хвоинках капли росы, похожие на мутноватый жемчуг (оказались не в фокусе). От остальной таежной чащи сохранилось лишь несколько размытых темно-зеленых пятен. И еще — косматая бурая лапа, как бы окантованная пушистым ярко-оранжевым шнурком.