Читать «Живи, ирбис!» онлайн - страница 79

После благополучного плавания объявили день отдыха, и с самого утра разгорелись игры, в которых Зорик оказывался бессменным водящим. Он будто понимал, что привлекает всеобщее внимание и, что называется, лез из кожи. То он носился восьмеркой между кустами, то выделывал такие замысловатые прыжки, что все покатывались со смеху, то вдруг вставал на дыбы и танцевал вприсядку на задних ногах.

В полдень вся шумная ватага хлынула с берега в море. От поднятых брызг засверкали над водой разноцветные радуги. Пришел час предобеденного купания. Зорик с разгона тоже было влетел в воду (не отставать же от компании!). Правда, тотчас же, ошеломленный, выскочил обратно и угрожающе зафыркал на воду.

Проходили дни. Ребята так привыкли к олененку, что уже не представляли себе, как будут расставаться с ним навсегда. Уходя за орехами далеко в глубь острова, они нередко встречали оленьи следы, хотя самих оленей ни разу не видели.

Но однажды запыхавшаяся Люся Миловидова всполошила лагерь тревожным известием:

— Бежим скорей! Нашего Зорика убивают!

Все гурьбой бросились за нею в лес. По дороге она отрывисто рассказывала:

— Собираю бруснику, слышу — возня за кустами. Выглянула, а там большой олень Зорина бодает!

Долго искали в лесу место происшествия. Наконец нашли. Поляна в низине вся в язвинах от оленьих копыт. Одни следы крупные, глубокие, другие — маленькие, определенно, Зорика. На траве кое-где ягодной россыпью алели пятна крови, и ближний куст кровью обрызган.

До темноты искали своего питомца. Звали его и хором и поодиночке. Напрасно… Решили: убит Зорик. Лежит где-то бездыханный в кустах.

Глубокой ночью все еще не смолкал приглушенный гул в палатках. Легко ли примириться с такой потерей?

А утром весь лагерь поднял на ноги крик вахтенного:

— Зорик пришел!

Он понуро сгорбился за палаткой, опустив красивую головку, так что кончики рогов его придавили книзу цветы вероники. На боку олененка чернела запекшаяся кровью рана. Ребята окружили своего любимца. Зорик смотрел на всех большими печальными глазами и, что было особенно тревожно, не шевелился. Тяжело и непривычно было видеть этого непоседу недвижимым.

С целой кипой бинтов и ваты прибежала Люся Миловидова, Олененок покорно дал себя перевязать. Но потом, взглянув на свою спину, чего-то испугался и стал нервно скусывать бинты. Повязку пришлось снять.

Целую неделю Зорик бродил медлительный и скучный, отказывался от еды и почти не отлучался из лагеря.

Постепенно рана зажила. Вместе со здоровьем к Зорик у вернулась его обычная жизнерадостность. Но из лагеря он по-прежнему не уходил. Даже спать пристраивался где-нибудь за палаткой.