Читать «Жестокая экономика. 37 невыученных уроков» онлайн - страница 105
Дмитрий Валерьевич Потапенко
Настоящее развитие мировая торговля в современном нам понимании этого слова получает только в последние годы XIX – начале XX века.
А в ХХ веке темпы ее развития поражают воображение. В 1950 году суммарный тоннаж мирового торгового (только торгового!) флота составлял 86 млн тонн. В 2000 году – уже превысил 514 млн тонн и продолжает расти невероятно, ускоряя темпы роста. А самый большой в мире корабль, южнокорейский Prelude, вмещающий в себя более 600 тысяч тонн, можно сказать, способен объединить целые эпохи международной торговли.
Эффект масштаба
Посмотрите, какими цифрами оперируют историки, описывая флоты: 1186 судов, 10 000 тонн, 25 000 судов. Южнокорейский Prelude вмещает практически весь флот прошлых эпох. В те времена международная торговля осуществлялась в гораздо меньших масштабах, и эти масштабы определялись перевозкой специй сопутствующими рабами, которые в момент перевозки были не только грузом, но и моряками. Основная часть торговли осуществлялась по сухопутным границам. Ключевым вопросом была перевозка денег, то есть, по сути, перевозка ценностей. На один корабль, выдерживающий тонну, можно было вместить существенно больше. Это эффект масштаба. Именно на него и следует обратить внимание в этой истории. Он связан с изменением стоимости единицы продукции в зависимости от масштабов ее производства.
Мы растем. Как государство, как мир. И вместе с нами растет то, что, в общем-то, и делает нас человечеством, – труд. Объемы производства выросли настолько, что стало выгоднее перевозить результаты труда. Если раньше корабли и торговля фактически были инкассаторами, то сейчас в полной мере можно сказать, что мы занимаемся обменом одного труда на другой. Некоторые называют это торговлей. Прекрасное время.
Глава 37
Сила кооперации
Споры о том, что лучше, открытый рынок или государственный протекционизм и закрытие рынков для «чужаков», вечны, во всяком случае, уже в самых ранних государствах на планете эта тема обсуждалась. Одолевает попеременно то одна сторона, то другая.
Во второй половине позапрошлого века мир закрылся. Европейцы массово вводили высокие, запретительные по сути пошлины на американские товары – прежде всего сельскохозяйственные. Заодно они вели экономические войны друг с другом. Результатом стала первая Великая депрессия (1873–1896) в мировой экономике – отсутствие международного обмена товарами и капиталом привело к стагнации.
Дешевое зерно, хлынувшее из Америки и России, и вовсе могло убить экономику некоторых стран. Маленькая Дания, выручка которой еще в 1870 году на 50 % состояла из экспорта зерна, преимущественно в Великобританию, стала резко сдавать позиции. При этом каких-то эффективных инструментов, которые позволяли бы вести торговые войны, в руках датчан не было – Дания была малонаселенной аграрной страной. Поэтому, в отличие от всего мира, сошедшего с ума от протекционизма, датчане не стали закрывать свой рынок от импорта.
Чем они занялись? А они стали думать. Тут весьма к месту было бы лирическое отступление насчет универсальной пользы раздумий и рассуждений насчет того, необходим ли для впадающих в раздумья мозговой потенциал или можно обойтись. Важно, что датчане думали, как показало время, правильно. Правительство изучило конъюнктуру рынка и решило, что было бы логично перепрофилировать сельское хозяйство с зернового на животноводческое.