Читать «Женский роман. Утопия» онлайн - страница 6

— Ах вот как, — сказал анархист. — Значит вы, Ирина Петровна, согласны с тем, что обманывать вас должны профессионально?

— Почему обманывать? — сказала она. — Если я буду обманывать, меня уволят.

— А как насчет «поэтом можешь ты не быть…»? — вылез из-под локтя Кропа плотный низенький мужичок. Радужный плакат в его руке г (о) ла (о) сил: «Путин — техасский койот!» Под надписью было изображено животное, издали принятое ею за крокодила.

— Я плачу налоги, — сказала она.

— Подождите, — сказал анархист. — Политики быть не должно. — Он разговаривал с ней внятно, произнося слова раздельно — воспитатель в детском саду, втолковывающий трехлеткам нормы общежития. — Человек — любой, вы в том числе, Ирина Петровна — способен охватить рассудком свою жизнь. Никто не вправе решать за вас, куда вы отдадите часть — заработанных вашим умом, трудом и временем — денег. Как только вы передоверили это право — вы обмануты. У вас отняли эту часть ума. И вас ровно на столько стало меньше. Взамен вам подсунули — поскольку природа не терпит пустоты — жвачку. Вы корова, Ирина Петровна. Между тем как прибравшие эту вашу часть — власть — и прихватив такую же у ваших соседей, как золото у индейцев, — теперь умножают эти части друг на друга. Получаются астрономические цифры. Уже не обман, но прямая махинация. Этими цифрами можно вершить что угодно. Вашим именем — вашим, Ирина Петровна. Вы слышите меня? Гриб. Это гриб. Этот гриб должен быть уничтожен.

— Как вы собираетесь его уничтожать? — спросила она.

— Э-ээ… — анархист поморщился, оглянулся на пикет. — Кисло, — сказал он. — С этим тухло. Вы правы, Ирина Петровна.

— Петр, пора сворачиваться. Третий час на дворе. Вы едете в общежитие?

— Еду, — сказал анархист. — Ирина Петровна, вы едете в общежитие?

— Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз. Мне пора домой.

— А, — сказал анархист. — Ну приходите еще. В двенадцать часов, каждое воскресенье.

* * *

[Хлеб с вареньем]

Месяц, около того, ничего не происходило. Газету она выбросила. Называлась она «Путь домой», или как бы она там ни называлась. Читать ее она не стала. На первой странице — какие-то картинки, на второй — мелкий, плотный текст без всяких картинок. По Невскому она больше не ходила — и незачем было ей туда ходить. Хотя рожи знакомые по городу стали попадаться — но она делала козью морду, давно отработав этот прием на одноклассниках — или, например, если ехать в лифте. Одноклассников она не любила — те были сплошное мементо мори, все уже орнаментированные внуками (наверное). И одноклассники ее не любили — кой черт любить человека, который проходит мимо тебя с таким видом, как будто бы он не И. П. Лянская, а что-то другое. Одноклассники ру! За одно это «ру» следовало бы предать их мечам и пожарам, до внуков включительно. Нельзя, однако, отрицать, что в городе у нее был теперь один лишний знакомый (сослуживцев не берем, хотя мимо них, как мимо одноклассников, не пройдешь). В своих сексуальных упражнениях она его романтический образ не употребляла. А может, употребляла — нет возможности это узнать, поскольку, как отмечено выше, сама И. П. в мыслях этого не держала, а если человек не обдумывает собственное времяпровождение, тут и детектор лжи не поможет. В свою очередь, Кроп не мог знать, кто была эта дама, удовлетворявшая таким неизысканным образом свой праздный интерес, и не исключал в ее лице вторжение кагэбэ, или как бы оно там ни называлось. Но у него был без того хлопот полон рот. Антифашисты столкнулись с фашистами на узенькой дорожке. Встретились два одиночества. Отдельные представители получили черепно-мозговые травмы. И хоть сам Кроп ни сном ни делом был тут ни при чем, правильно полагая, что главный враг в твоей стране — главный враг сидит в Кремле, а эти шавки способны лишь иллюстрировать собой потенциальную энергию масс, бездарно обращающуюся в кинетическую, — но дискутировать явления физики и биологии с полицией времени не находил, и, имея в своем распоряжении отечество — все человечество, готовился к отбытию в палестины с географической столицей «Киев», где к политике относятся посерьезнее. По национальности он был — немец. Лишая этим в своем лице Петербург уникальной местной достопримечательности, что, по нашему мнению, было с его стороны в корне совсем неверно. Телевизор работал, убеждая взять на воспитание детдомовца или двух и суля материальную мзду, а также относить лишние пальто, хотя было лето, бомжам отечественного производства. Без всякой мзды. Машина не работала, поскольку всё перестирала. Лянская работала, поскольку никакой кризис пожеланий клиентов в крыше над головой не отменял.