Читать «Женский роман. Утопия» онлайн - страница 4

И вот она шла по Невскому, в плаще и с зонтом, как раз по другой стороне, и боролась с дождем, который нагло хлестал, несмотря на зонт, ей в морду — и как раз за Домом Книги увидела их. Видимо, и, наверное, очень давно, они перешли на эту. Прямо на Малой Конюшенной стоял пикет — человек десять мокли под дождем, с плакатиками. Человек пять десантников стояли поодаль от них — видно, прошли, да остановились — и тоже мокли под дождем. Каждого из этих десантников хватило бы, чтобы разогнать не один такой «пикет» — но они не подходили — а мокли под дождем, и все по очереди дружно орали. «Пикетчики», всё пенсионного вида, стеснительно переминались — а отвечал «десантникам» только один (с ним, правда, рядом, стоял еще один, дюжий парень, тоже в камуфляже). Это был именно тот, со знаменем, черный анархист Пётр Кроп.

Выглядело это так:

— … … …! Родина! Мать-мать-мать-мать-мать!

— Да подойди ты, подойди, я тебе скажу, за что ты воевал, что не подходишь? Я тебе бóшку проломлю, и дружки в кремле не помогут! Твой батя пиндос, твоя война с бабами, твой комбат бандит, а ты сам охраняешь шлюх и жрешь с их помойки!

Что-то в этом роде. Там дальше уже началось сплошное «ёб твою мать», и Ирине Петровне пришлось шарахнуться в сторону, потому что десантник, к которому это было отнесено, рвался ввысь, а другие трое его отводили («чё ты, это городской сумасшедший»). Но она заметила. Она заметила, что древко у знамени — железное (а ружьё? где оно?..), что анархист — молодой, и из-под черной бороды пламенеют жемчужные зубы и ястребиный взгляд, и что шинели никакой нет, а отражают дождь, да, солдатские сапоги и кожанка пролетарского вида.

Мораль: берегитесь нас, русских баб. Даже некрасивых и не годящихся по возрасту в шлюхи.

* * *

[Магомет идет к горе]

Машину она себе купила. Приезжали трое мужиков, установили в кухне (соседка выглянула — были выходные; И. П. не стала бы для этого отпрашиваться с работы), отказались за деньги выносить на помойку старую, которой она до этого пользовалась в целях что стирать было особенно нечего; вынесла она сама, с соседом, вполне еще крепким. Был небольшой вопрос с электричеством, который быстро уладили, И. П. изучила инструкцию, собрала все постельное белье, засунула его, засыпала порошка — машина стала стирать, а она — смотреть. Зрелище было завораживающее, особенно когда она, на отжиме, когда уже оборотов было набрано — больше некуда, вдруг затихла — и вдруг как-то по-особенному загудела и — стало понятно, что это уже по-настоящему, закрутилась так, что затряслась, и — И. П. вспомнила самолет: сейчас должна была тронуться и поехать, а потом — взлететь. Не слетать ли в Турцию?