Читать «Жан-Поль Готье. Сентиментальный панк» онлайн - страница 60

В 1983 году тридцатилетний мужчина еще не был ни «бобо», ни «убер», ни метросексуалом. Его просто-напросто не существовало. Неизвестный солдат. В каталогах заказов по почте отводилось четыре страницы для слащавой рекламы семейных трусов, бумазейных пижам, синих тренировочных штанов и лыжных комбинезонов цвета тыквы. Было очевидно, что жены делали заказы, совершенно не интересуясь мнением супругов. Что касается корпоративного коктейля, свадьбы или крестин, то есть тяжелого случая, этим занимались Диор, Карден и Сен-Лоран. Затянутый в костюм-тройку, облагороженный белой или нежно-голубой сорочкой, мужчина мог проявить фантазию только в выборе галстука, и он надевал изделие дома «Эрмес» с орнаментом в виде лошадок. Иными словами, для моды современный мужчина был человеком-невидимкой.

Как всегда, подиуму помогла улица, поделившись парой-тройкой идей из неистощимых кладовых воображения своих обитателей. Молодежь сбивалась в стайки. Старое племя хиппи вновь ожило, Траволтабойз щеголяли в поношенных бархатных костюмах, постпанки таки сняли свои куртки-авиатор. В этом хаосе ближе всего к стилю Готье казались андрогинные готы. Юноши носили длинную асимметричную челку, подражая солисту группы «The Cure». Девушки предпочитали короткие стрижки «под мальчика» с торчащими волосами. Цвет? Кровавый, апельсиновый, белоснежный… Лица бледные, глаза и губы подведены черным, на тонких фигурах – рубашки-балахоны. Мотоциклетные ботинки, много сережек в ушах – и вот перед вами порождение фильма Бенекса «Дива», группа «Indochine», провозглашающая манифест андрогинности. Вот баллада Николя Сиркиса, их лидера, воспевающая сексуальный нейтралитет, амбивалентность пола и новый стиль жизни, которую вела молодежь: «Я не хочу видеть ее обнаженной, но я люблю эту девушку с длинными волосами и этого мальчика, который смог бы сказать “нет”. Руки переплетаются. Мужественная девочка и женственный мальчик».

Жанровый переворот ясно показывал, что традиционные модели соблазнения больше не работают. Подчеркивать мужественность или выставлять напоказ свои прелести стало считаться смешным и старомодным, новое поколение, поклоняющееся нечетким формам, действовало намеками. Тридцать лет спустя, в 2008 году, Готье снова вспомнит стиль «унисекс из Индокитая» и включит его элементы в рекламный клип своего парфюма «Ma dame». Эта дань его молодости, легкий поклон в сторону андрогинного стиля готов и интуитивное понимание, что философия движения панк возродится? Всё так. Для рекламы «Ma dame» Готье выбрал похожую на знаменитую солистку группы «Блонди» топ-модель Агнесс Дейн: обесцвеченные волосы, стрижка под мальчика, худощавая фигура и дерзкое высокомерное выражение лица… Широкое распространение стиля унисекс позволяло бесконечно экспериментировать с одеждой. Жан-Поль погрузился с головой в этот процесс, он мог сколько угодно забавляться, используя статус модельера-звезды и не скрывая своей сексуальной ориентации. Он это делал без малейшего жеманства, с удивительной естественностью. Он не рисковал тем, что из официальных хроник исчезнет его имя, потому что оно там и не упоминалось. Да и в свет он почти не выходил, предпочитая регулярно появляться в клубах для геев вместе со своим любимым другом и партнером Франсисом Менужем. То, что казалось препятствием, стало преимуществом. Быть геем вошло в моду, появились на свет гей-парады и укрепились позиции левых. Жан-Поль нигде не заявлял о том, что не похож на других: он просто так жил и действовал. Те, кто сталкивался с ним в профессиональной сфере, сразу понимали, что Готье и Франсис – активная пара. Их первое ателье – целый этаж в великолепном здании восемнадцатого века на острове Сент-Луи – походило на пещеру Али-Бабы. «Это гигантское помещение сдавалось почти даром, – признается Жан-Поль. – Никто не хотел там располагаться из-за шума машин, въезжающих на паркинг». Каждого входящего встречали музыкальный автомат и бильярд, освещенные психоделическим светом странных люстр, дальше стояли строем игровые автоматы. Посреди суеты и движения, постоянно приходящих и уходящих людей можно было заметить темноволосого господина со строгой бородкой, в пиджачной паре, совершенно равнодушного к рок-н-ролльной обстановке, его окружавшей. Этот двойник Мориса Бежара весьма эффективно занимался финансовой отчетностью двух молодых предпринимателей. Это был отец Франсиса.