Читать «Жан-Поль Готье. Сентиментальный панк» онлайн - страница 38

Все налево

Неразумно замечать чрезмерность страстей.

Стендаль

В ночь на 10 мая 1981 года Париж ликовал. На следующий день теперь уже «левацкая» Франция проснулась, не чувствуя похмелья. Наступила эпоха правления Миттерана, и общество стало стремительно и хаотично меняться. Нужно было идти в ногу со временем, минутное промедление грозило безнадежным отставанием. Мир говорил с французами на множестве языков, и волей-неволей каждый становился полиглотом: пресса – необходимая болтовня; граффити на стенах города и вообще любой дизайн – закодированное послание… Появлялись новые издания. Информационная площадка новой власти, газета «Глоб» стала арбитром тенденций in and out, дома и за границей журналисты развлекались тем, что составляли списки избранных. В этом розовом мире был в моде черный цвет: массивные кабинеты Андре Путтман, «аэродинамические» стулья Филиппа Старка, клипы Жан-Поля Гуда и Жан-Батиста Мондино – в дизайне помещений и в одежде царило гладкое блестящее антрацитово-снежное домино.

Разнообразные «Митсоуко», Лио, Дао… Множество групп и артистов, чьи названия и имена оканчиваются на «о», выпускали клип за клипом, в которых четкая графика сочеталась с ненавязчивой иронией и легким цинизмом. В этих условиях, сходных с атмосферой картин Хоппера, работал и министр культуры в рубашках цвета фуксии со стоячим воротничком и куртках с фирменным знаком Мюглера. С благословения его кокетливой команды дизайнерам раздавались привилегии и звания. Заодно Жак Ланг разодел и всех своих подчиненных. Комиксы, графика, фотография, рок – больше не существует понятия низкого в искусстве, все стало единым живым организмом современной культуры. Эта идея, родившаяся в тот год, по-прежнему царит в обществе. Специальный музыкальный праздник позволяет каждый год воспроизводить нехитрую сцену, разыгравшуюся в ту долгую ночь на десятое мая. Между 1981 и 1982 годами бюджет его министерства составлял от 3 до 6 миллиардов франков. Празднества и коммуникация – вот что главное. Люди разговаривали на улице, по ночам снилась Сорбонна. Эфир свободных радиостанций, с «Radio Nova» во главе, опять заполнили общественно-политические дискуссии, либеральное многословие, как в мае 68-го. Но внимание: ретро ушло, теперь оно находилось за пределами, за рамками, out… Ностальгия вызывала усмешку, даже речи не шло о возврате к недавнему прошлому. Максим Лефорестье был отстранен, и теперь Рено, этот Гаврош в красной бандане, задавал мелодию оркестру нового правительства. Простая вещь: все должно было стать по-новому, пришло время неосоциализма, движения «Новые правые», новых философов и новой кухни. Жизнь – это подарок в красивой обертке из шелковой бумаги, присланный из страны снов. Христос парил над Новым мостом. Классика уже не пользовалась уважением и признанием, традиции были забыты. В страну хлынули японцы, изменяя привычный облик городов и внедряя новые традиции. Потертый шелк, скомканная шерсть, мятый кашемир, полинявшие и порванные ткани… Это был момент, о котором мечтали: дизайнеров могли приглашать творить в пространстве музеев. И неважно каких музеев: Лувр, к примеру, уже был в списке. Пьер Берже, возлюбленный Сен-Лорана и управляющий его компанией, попросил Жака Ланга отдать в их распоряжение Квадратный двор Лувра. В 1982 году прет-а-порте величественно продефилировало на престол.