Читать «Жан, сын Флоретты. Манон, хозяйка источников» онлайн - страница 32

– А почему? – спросил Уголен.

– Потому что это было потрясающе! – выкрикнул в ответ Филоксен. – Мне тогда было лет семь или восемь, помню, как, выйдя из церкви, все пожимали друг другу руки. А одна дама из Креспена, очень красиво одетая, поцеловала меня и сказала: «Да здравствует Бастид-Бланш, где делают таких красивых деток!»

– Э-э, Филоксен, ты уверен, что это был ты? – пошутил столяр.

Англад как ни в чем не бывало продолжал:

– Они говорили, что во всем, что раньше случалось, виноваты только они. А мы говорили, что вина наша. В конце концов сошлись на том, что и мы и они вели себя одинаково глупо и что теперь все пойдет как нельзя лучше. Нас посадили парами – парень оттуда рядом с девушкой отсюда, и наоборот… На площади начался пир горой за счет Камуэна-Толстяка, отца невесты. Столы ломились: шесть огромных окороков, не меньше тридцати бараньих ног и пятьдесят отменных кур, начиненных пебрдаем и зажаренных на углях из сухих виноградных лоз…

При упоминании о пиршестве верзила Эльясен стал облизываться, ноздри у него затрепетали, а черные глазенки широко раскрылись, он слушал затаив дыхание.

– «Те, из Креспена» сочли своим долгом поставить на свадьбу две бочки вина собственного производства, каждая по 125 литров. Смотреться-то оно смотрелось, но, увы, было такое легкое, что ты его пил, как воду, – продолжал свой рассказ Англад. – Тут старый Медерик, у которого с головой не все было в порядке, поинтересовался у них – вполне мило и даже вежливо, – как они умудряются изготавливать такое дрянное вино с таким приятным вкусом.

Тогда одна женщина из Креспена не удержалась и брякнула в ответ, что, увидев наших жареных кур, она решила, что это скворцы… Затем каждому захотелось пройтись насчет другого, так колкость за колкостью кончилось тем, что кое-кто из парней с обеих сторон, взобравшись на стол, дал волю кулакам, стол обрушился, и, словно пожар на сеновале, вспыхнул бой…

– Я влез на акацию вместе с Казимиром… Нам было все видно, – подтвердил Филоксен.

– Знатно повеселились, ничего не скажешь. Женщины царапались, а парни катались по земле, нещадно колотя друг друга, крик стоял неописуемый, и ни один не промахнулся, метя в задницу противника, – вспомнил Казимир.