Читать «Ещё поживём» онлайн - страница 87

Колодец

Сергею Ладухину

Да, да… Колодец, где так просто, Из детства выпытав слезу, Вдруг отыскать среди наростов, На дне — красивую звезду… Свою! Вновь к небу обратиться, И там, средь тучек-недотрог, Колодец. Звёздная столица. А в самой сердцевине — Бог!

«Поэзия без жертвоприношений…»

Поэзия без жертвоприношений… Обед без соли И костёр без дров! Коль ты поэт, То брей, дружище, шею… Палач заждался, К встрече он готов.

Ангел детства

Андрею Соболеву

Детство моё сгорбилось рядом со мной.

Д. Джойс

Был дом. Дивный, древний… А стол окружала семья. Житьё деревенское Раем тогда мне казалось! Какой же я был несмышлёныш, Наивно-сопливый… Но — я! А жизнь, будто сад, полыхала, О, чудо! Цветущая заросль! Изысканный праздник, Где в сумерках… да, над столом Нам лампа сияла, Как рыцарь в доспехах помпезных, Как будто бы ангел Сверкнул своим чудным крылом И круг очертил… Мы сидим. Фотография. Бездна… Как будто бы ангел, Как жизнь-то затем обожгла, Я выпал из круга, Пропиты объятья сирени… И мгла навалилась, Осенняя, грузная мгла Измен и предательств, А также — почти преступлений! Потом, через кручу Неистово-яростных лет Случайной волной До меня донесло, докатилось, Что лампа — трофей, «Кулаков» оприходовал дед, А их — за Можай! Выходило, Что нужно сдаваться на милость Злодейке-судьбе, Мне взаймы ты досталась, взамен… Как, впрочем, и жизнь… Я достоин таких перемен. А что там ещё? Я не знаю. А что там ещё впереди? Эй, огненный ангел, Я — твой. В свою бездну веди! Ах, доброе, доброе, доброе, Доброе, старое время… Ах, подлое, подлое, подлое Сталинских соколов племя!

Зимняя постель

Сергею Лобачёву

Хотелось Хлебникову неба, А Небову, наверно б, хлеба? Тот голодал бы, тот скучал, Один горел, Другой урчал… Над костью мозговою сладко. Второго не было. Накладка. Мир гармоничен. Спору нет… Как ни безжизненны сугробы, Глянь, воробьишка крутолобый Выклянчивает свой обед, Застыл, чудак, Но смотрит в оба, Осмысленно — на белый свет! Ему гармония, как мать, — Ушла, а он — айда шнырять… Упрямец… ух! Ему я рад, Я — сам из тех, кому пожиже! Сказать бы: Чёртушко, Ты — рыжий, Как я, когда-то… Так-то, брат! Ты сам, как я, жив крошкой хлеба, Будь весел, не глазей на небо… Небесный недоступен склад, А небо ледяное слепо, Особо к рыжим, говорят… А впрочем, что гадать на гуще? Поэтам сытость не присуща.