Читать «Ещё поживём» онлайн - страница 45

— Куртка Сашкина. Перебрали вчера, ночевал у одной свинюшки. — Он с огромным трудом снял один ботинок — носок, жемулька мазутная, на пятке — дыра… — Как в ментовку не загремел — за водкой три раза бегал — уму непостижимо… Как сам?

— Нормалёк. Второй-то ботинок снимай. Тапок не предлагаю. Где сейчас обитаешь? — спросил без интереса, и так всё понятно, но что-то ведь нужно было спросить. Не про погоду же…

— Грузчиком я на оптовом складе… Чудно… Пьём, песок с Сашкой воруем… Ты же знаешь Сашку! Матушку он свою напрочь упустил, она всем верховодит-то… Жаль, засекли его, теперь, наверно, настучат… Дятлы! Ну, да… плевать. Я дома уже неделю не был. Всё путешествую… Мух пока не ем, — он захрипел, заёрзал. — Дай воды, умираю!

Воды, воды… Они прошли на кухню, сели. Будто и не было всех этих безумных лет… Всё, как раньше, ледник отступил… Чайник, абажур-веселюнчик, разговоры… Славно. Тепло, свет… Давно было, а греет…

— Хм. Чай что-то не лезет. — Лёха возбуждённо завертелся на стуле. — Водки бы, а? Я бы выкушал стаканчик. С удовольствием.

…Надежда скрипела у него в горле, как ржавая пружина… Откуда это? Зачем?

— Денег нет. Одно удовольствие — долги, — сразу помрачнел Горев. Он боялся нищеты. Её бесстыжих, слезящихся глаз…

— Брать в долг только дрищи боятся! Ты кто, дрищ? Найди! — Лёха даже привстал от волнения.

— Уже побежал. Не судьба сегодня, понял? — Горев завёлся.

«Лучше уж от водки умереть, чем от скуки…» — идиотизм, бравада. Его поколение сгинуло в винных очередях… Всё так. Но как же всё-таки хочется напиться. Напиться и вырубиться! Навсегда.

— Нет? Ладно. Тогда — а ля трамфуль! — Лёха сник, задумчиво рассматривая крышу соседнего дома. — Жизнь вообще… Мне бы полежать, а?

Они ещё потоптались на кухне, поразглядывали друг друга… Утешительного мало, что ж… В комнате Лёха сразу бухнулся на диван, прикрыл глаза… Но спать он не мог, вчерашний хмель иерихонской трубой гудел в нём…

— Расскажи что-нибудь, а я послушаю, — проникновенно попросил он.

— Нечего рассказывать. Всё как у всех. (Не о рукописи же…) Монолит. Ничего не происходит, — процедил Горев и, словно споткнувшись, тихо спросил: — Как там Нина Витальевна?

— Мама умерла, — равнодушно ответил Лёха. — Год назад.

— Как? Отчего? — Горев растерялся.

Нина Витальевна, в прошлом ответственный партийный работник, никогда не жаловалась на здоровье. Представительная такая. Она жила в последнее время в Москве, и Горев разок заезжал к ней.

— Откуда я знаю? Не помню… Всё, кончено, — Лёха, казалось, задремал.

…Нищета, болезнь, старость… Мать Горева была тяжело больна, и он, до этого не ладивший с ней, старался не думать о прошлом, о будущем… Ведь он надежда и опора…

— А ты почему здесь? Ты же всегда хотел жить в Москве. Ах, да… Её брат… Так домик-то дяде перешёл? — он уже пожалел, что полез с вопросами.

— Дядя-сука! За этим и пришёл. Давай попишем его на пару, а? Я всё продумал. Или в коленках слаб? — внезапно оживился Лёха.

Горев вздрогнул, словно дверью ошибся… Неужели до такой степени изменился старый друг? Или не знал он старого друга…