Читать «Екатерина Михайлова» онлайн - страница 3

и нет ей места

в твоём бесконечном холоде, —

но, мальчик-зима, она за тобой приходит.

Приходит;

не то чтобы ты её сильно звал,

но вот её ключ поворачивается в замке —

и птицы летят с руки, и садятся тебе на плечи,

и крылья щекочут шею,

и сразу светлей и легче

становится с ней в одноместном твоём мирке.

Ты всё понимаешь:

нет, не твой это стиль —

писать и звонить, и ждать хоть кого-то к ужину.

Попробуй пойми, для чего тебе это нужно,

попробуй себе объясни — зачем ты её впустил,

зачем заслоняют листья белую даль,

зачем она настаёт — ведь себе дороже;

зачем глаза закрывает,

когда по горячей коже

скользит от ключиц неуклонно

кусочек льда.

04.02.2011

ИГРОВАЯ КОМНАТА

Да, я возьму тебя на руки, но сперва —

открывай свой ротик, учись говорить слова;

что тебе нужно? Это же очень просто.

Я понимаю, я старше, мне больше лет.

Маленьким девочкам пуще пряников и конфет

нужно хорошее руководство.

Маленьким девочкам надо, чтоб их вели

за руку —в комнату страха или на край земли.

Маленькой девочке нравится быть ведомой

долгими лабиринтами из стеллажей и строк;

странное вызывает у них восторг,

в страшной сказке они наконец-то дома.

Я понимаю — я старше и я умней, —

девочке просто надо, чтобы играли с ней.

Верь же мне до конца — это очень просто!

Твой Питер Пэн, твой Кэрролл и все дела.

Хочешь увидеть место, где ты ещё не была?

Значит, закрой глаза

и держись за воздух.

08.01.2011

КАК ВАРИАНТ

Когда я окончательно устану,

когда я окончательно опомнюсь —

я встану и уеду всем составом

куда-нибудь на севернейший полюс,

где ледяные древние просторы,

бесчеловечно холодно и люто

и нет хороших мальчиков, которых

беречь я не умею абсолютно.

А может быть, я сделаюсь монашкой;

займусь простыми, честными трудами,

заброшу идиотские замашки,

положенные благородной даме,

и стану далека душой и телом

от этих терпеливых и красивых

и любящих меня — как я хотела,

и это-то всего невыносимей.

Под небом цвета выцветшей извёстки,

как сонные туристы едут к морю,

уеду я в посёлок Белоозёрский

и стану петь в церковном местном хоре,

и жить одна, — не стану вить я гнёзда,

и это никому не выйдет боком.

Я буду петь.

И небо содрогнётся,

когда направлю я любовь

на Бога.

03.12.2010

ПРО ДОМАШНИЙ УЮТ

Он, приходя, выпускает в неё напалм —

прямо с порога её обрывает танец:

«Знаешь, я в этом городе, думаю, не останусь».

«Знаешь, я с ней полгода, наверно, спал».

«Знаешь, наверно, не надо тебе со мной».

«Знаешь, конечно, чай и домашний уют —

приятно...»

До плинтусов в невидимых красных пятнах

кухонная стена за её спиной.

А она всё сидит, будто бы цела,

улыбается — как выжимает под штангой двести:

«Знаю — ты не из тех, кто сидит на месте»,

только пальцы вцепляются в край стола.

Но однажды приходит неузнаваем, в глазах вода:

«Я тут книгу твою почитал немного

и наткнулся на список вещей в дорогу,

прошлого года. Не знаю пока, куда.

Но далеко — на Алтай, или там в Сибирь.

Выбросил — я-то знаю,

как обращаться с прошлым.

Список хороший... я тут подумал — может,

будешь мне больше рассказывать о себе?»

06.01.2011

ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Раны мои украшают тебя, мой свет.

Каждое слово твоё стало больше весить.