Читать «Екатерина Михайлова» онлайн - страница 31

Просто

так просто — сказать: я больше так не играю,

так просто — решить: всё это глупо и пусто,

и сколько можно без цели скользить по краю, —

только дело не в том, что ты меня не отпустишь,

и что письма, как рукописи, нельзя развеять

пеплом по ветру, как требует разум.

Просто — видишь, я тут снова пишу о тебе, и

этим всё сказано.

28.11.2005

ОПАСНЫЕ СВЯЗИ

Мы могли родиться в Галантном веке,

танцевать в огромных холодных залах;

заменить друг друга нам было б некем —

мы и так-то слишком с тобой азартны,

мы и здесь-то, видишь, горды не в меру.

Ты бы поверял мне свои победы,

я же отвергала бы кавалеров —

всех! — во время важной с тобой беседы.

Мастера трагического накала,

сколько смелых сказок из слов мы свили,

сколько б мы разбили с тобой бокалов

и сердец бы сколько с тобой разбили!

Прикрывая страхи свои цинизмом,

мы и там бы жизнь прожигали даром,

пряча куртуазную переписку

под широким пологом будуаров.

И потом, в какой-нибудь из Венеций,

на иссиня-чёрном, как сон, канале,

ты бы сам доверил мне своё сердце,

ты спросил бы: что это между нами?

Ты бы стал впервые со мною нежен —

я бы оскорбительно рассмеялась:

«Между нами, друг мой? Игра, конечно»,

пожелав увидеть слепую ярость.

Ты ушёл бы тихо, ушёл без злобы,

ты бы снова вспомнил свои уменья,

взглядом ослепительным исподлобья

заставляя биться сердца сильнее.

Я б, сомкнув устало под утро веки,

поняла, что главного — не сказала.

Мы могли родиться в Галантном веке,

танцевать в огромных холодных залах.

21.01.2007

НЕБЕСНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

Каждым новым выдохом — имя твоё пропеть,

звенящее — как на ступени оброненная монета.

Только бы бессменный наш психотерапевт

не устал от меня, не выгнал из кабинета.

В каждом тексте — люблю тебя,

подпись, число, печать,

небесная канцелярия простит меня за занудство.

Ты же сам, ты сам научил меня не молчать,

даже если весь мир намекает —

«пора бы тебе заткнуться».

25.07.2008

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ

Он ни с кем, ни за что,

ни разу не вёл торги —

Он был ангел.

Он был хранитель.

Он был — другим.

Не случалось ни до, ни после

таких встречать;

Как никто, он умел говорить —

и умел молчать.

Он читал по глазам —

и нежность, и страх, и ложь.

От моих изысканий

его не бросало в дрожь —

Он был ангел —

но он ценил разбитной азарт;

Осуждал? —

разве только за вежливость,

пыль в глаза.

Как бы ни был несдержан,

невыдержан и раним, —

Он был ангел.

Он был хранитель.

И он — хранил.

Даже после смертельной обиды

он ждал звонка —

«У тебя всё в порядке?

Тогда меня нет.

Пока».

Он стоял где-то слева.

Везде — и теперь, и впредь.

Он был ангел.

Он — был,

И глупо о нём жалеть;

Ведь другие таких не видели —

днём с огнём...

И не надо бы всуе, —

но я говорю

о нём.

12.05.2006