Читать «Дьявол в мелочах» онлайн - страница 60

— И я помогу, — мрачно отвечаю, отлепляясь от дверного косяка, возле которого стоял все это время. — Быстро перекусим, и Соне уже домой надо.

Рождественская смотрит на меня с удивлением, но ни слова не говорит — и это к лучшему. Не хочу, чтобы дядя Витя понял, что я готов врать даже в таких мелочах.

— Значит, потом институт? Это хорошо, — в сотый, должно быть, раз говорит отчим, когда они обсуждают с Соней школу в отдельности и образование в целом. — Уезжать никуда не планируешь?

— Нет. Пока не планирую. Отучусь, а потом будет видно.

— Это правильно. Где родился — там и пригодился. Я и своему охламону это говорю, а он куда-то после школы собирается.

— Дядь Вить… Я еще ничего не решил.

Соня смотрит на меня, вижу по ее улыбке, которая становится будто бы приклеенной к лицу, что для нее эта новость не просто неожиданна, но и неприятна. А я пытаюсь показать ей, что если мы и будем это обсуждать, то явно не здесь и не сейчас.

— Ну, хорошо. Может и не уедешь теперь. Как я тут без тебя один справляться буду?

Никогда не мог держать своих демонов на цепи, тем более, не терпел, если это пытался сделать кто-то вместо меня. Ощущать себя собакой на привязи, без права сделать свободный вдох — это то, что всегда меня убивало. Как бы я ни старался представить, что все делается для моего блага. Как бы я ни старался поверить в это, когда мне внушал это отчим. Тихим и спокойным голосом, каким говорят с любимыми и родными людьми, которым желают только добра. Только мне совсем не нужны были эти забота и добро. По крайней мере, от него.

— Ладно. Мне действительно нужно идти, — говорит Рождественская, когда отводит от меня глаза. И в голосе ее мне чудятся нотки разочарования. Хочется взвыть от невозможности прямо здесь и сейчас все обсудить и расставить точки над "i".

— Я провожу, — поднимаюсь из-за стола следом за Соней.

— Только недолго, а то тебя дома почти не вижу, — с новым предупреждением, различимым только для меня, вставляет ремарку дядя Витя.

Мы молча одеваемся в прихожей, отчим умудряется сунуть Рождественской какой-то сверток. То ли конфеты, то ли фрукты, то ли все вместе. Я уже мало что понимаю в происходящем — привычная обстановка квартиры давит, будто душная клетка.

И только когда оказываемся на улице и я вдыхаю стыло-морозный воздух с запахом поздней осени, становится хоть немного легче. Соня стоит рядом и молчит. Не знаю, что там она придумала себе, но понимаю, что мне и самому хочется заверить ее, что все совсем не так.

— Это все до тебя было. А сейчас я уже ничего не знаю, — шепчу, надеясь, что она поймет, о чем я.

— А куда уехать хочешь, если не секрет?

— Хотел. Не знаю куда. Подальше от этого города.

Звучит как-то безысходно, сам чувствую на языке привкус горечи, и сейчас так хочется снова прижать Рождественскую к себе и целовать ее долго, прерываясь только на жадный вдох.

— Ясно.

Я терпеть не могу эти "ясно". Но сейчас в нем столько всего, что я делаю единственное, что кажется важным. Притягиваю Соню к себе, игнорируя ее короткое на выдохе: "Конфеты упали". То ли вжимаю ее в себя, то ли вжимаюсь в нее — до болезненного отчаяния, пока демоны не затихают. Она сумела приручить их за какие-то считанные часы, и от этого тоже страшно.