Читать «Дырка для ордена; Билет на ладью Харона; Бремя живых» онлайн - страница 42

Чувствуешь себя в силах передвигаться, ну и пожалуйста, делай что захочется от подъема до отбоя.

А тут порядки другие. Израильские. Наверное, евреи как привыкли к собственному здоровью с большим пиететом относиться, так и на русского союзника этот обычай распространяют. Лежи, мол, реб Сергей, пока оберштабсарцт не сочтет тебя абсолютно здоровым.

А вот почему его в госпиталь определили не в свой, а израильский, и на вопросы, кроме чисто медицинских, не отвечают, и вроде даже охранника за дверью поставили, которую держат запертой, Тарханов пока не разобрался. В бригаде медсанбат есть, а в Хайфе вообще на ВМБ очень приличный, по слухам, российский госпиталь. Однако привезли сюда и держат в изоляции. Непонятно.

Похоже, влетел ты, господин капитан, в непростую историю. Связанную, безусловно, с боем в ущелье. Что–то, видать, не так они с «додиком» сделали. Может, тех орлов как раз нужно было пропустить без шума, а они проявили неуместную инициативу. Может, никакие это не террористы были, а израильские рейнджеры, возвращавшиеся из рейда? Только в таком случае, какого ж хрена первыми стрелять начали по союзникам?

Ну да ладно, объяснят рано или поздно.

Тарханов не любил забивать себе голову пустыми измышлениями. Вот когда появится конкретная информация, тогда и будем думать, как себя вести и что говорить. Причем обязательно — в присутствии представителя корпусного начальства.

Незаметно он снова задремал и в очередной раз проснулся от звука поворачиваемого в замке ключа.

Вошли двое, в халатах медицинских, зеленовато–голубых, и один из них, что помоложе, точно русский. Не только оттого, что форменные армейские брюки из–под халата выглядывают, а весь облик у него отечественный. Второй, лет сорока пяти — из местных. Судя по золотым очкам, наверное, врач.

— Здравствуйте, Сергей Васильевич, — улыбнулся русский, — не потревожили? Нормально себя чувствуете, поговорить согласны? А то мы можем и попозже.

— Чего уж там. Заходите, располагайтесь. Тут у них от тоски сдохнуть можно, в общей палате куда веселее. С кем имею честь?

— Подполковник Чекменев к вашим услугам. Игорь Викторович. Чтобы не темнить — первый товарищ военного атташе. А это — майор израильской СД Розенцвейг Григорий Львович.

«Все ты правильно угадал, господин капитан, «первый“ как раз и ведает разведкой и контрразведкой», — подумал Тарханов, но половиной лица и зрячим глазом изобразил удивление.

— А я, признаться, считал, что наш случай скорее в компетенции разведотдела штаба корпуса. Но все равно рад. В чем проблема?

Чекменев с Розенцвейгом расположились на стульях перед кроватью, подполковник вытащил из внутреннего кармана обтянутую кожей плоскую фляжку грамм на двести.

— Не желаете для настроения?

Израильский майор выложил на тумбочку два крупных местных мандарина в ноздреватой малиновой кожуре, которые тут же и очистил.

— Можно глоточек за знакомство, — не стал жеманиться Тарханов. Крышка фляжки вмещала ровно пятьдесят грамм. Гости, демонстрируя военную выучку, тоже махнули по дозе, не закусывая.