Читать «Дырка для ордена; Билет на ладью Харона; Бремя живых» онлайн - страница 32

Но для спецслужб России и Германии не составило особого труда разыскать и изъять достаточное количество агитаторов, которые после соответствующих профилактических бесед сообразили, что лучше согласиться на переселение в «незаконный» Израиль, чем в совершенно законную Сибирь. И скоро не было более горячих сторонников возвращения на «историческую родину».

Правда, сопровождалось обустройство государства–новодела бесчисленными пограничными конфликтами и тремя полномасштабными войнами, но когда и какое большое дело в истории обходилось без этого?

Зато сейчас в Израиле проживало уже около десяти миллионов человек, Россия имела военно–морскую базу, так сказать, «тет–де–пон», перед входом в черноморские проливы, а Германия, осуществив вековую мечту, провела железную дорогу Берлин — Стамбул — порт Эйлат.

На середине второй кружки к Ляхову, небрежно извинившись, подсел мужчина лет за сорок, одетый в костюм спортивного покроя из тончайшей кремовой чесучи, худощавый, светловолосый и сероглазый, но что–то все равно выдавало в нем еврея. Другой, может быть, и не догадался бы, но у Ляхова был врожденный дар, этнографический, что ли. Национальность любого встреченного человека (европеоидной расы, конечно) он определял навскидку. Причем сам не всегда понимал, как это у него получается.

Удивляться Вадим не стал. Всегда есть люди, которые в совершенно пустом ресторанном зале подходят к единственному занятому столику.

Незваный гость положил на соседний стул мягкую велюровую шляпу, прислонил к подлокотнику массивную, инкрустированную серебряными бляшками трость, с немецкой методичностью выложил перед собой сигаретную пачку, золотую зажигалку, подвинул пепельницу. Коротко бросил возникшему за спиной кельнеру:

— Мне — коричневого мюнхенского…

Очевидно, тут его знали, потому что почти немедленно были поданы сразу две литровые фаянсовые кружки.

Незнакомец отхлебнул из ближней как–то хитровато, по–свойски, взглянул на сделавшего неприступное лицо русского офицера, явно не склонного к случайным знакомствам.

— Думаете, господин капитан, что они тут за хамы, эти аборигены. — Русский язык незнакомца был безупречен, только некоторая жесткость согласных звуков мешала.

— Отнюдь, уважаемый. В чужом монастыре… Кроме того, у вас, возможно, есть причины. Тоска заела, жена ушла, в карты проигрались, а поделиться не с кем. Извольте. Раз так хорошо знаете язык, так и то знаете, что нет лучше объекта, которому можно поплакаться в жилетку, чем в меру интеллигентный русский человек. И тоже выпивающий в одиночку.

— Браво, Вадим Петрович. Вы не только отважны, но и по–настоящему умны. Это облегчает…

— Что? — жестко спросил Ляхов, сразу вспомнив инструкции и советы корпусных контрразведчиков.

— Да нет, не вербовку, господин капитан. Мы же с вами действительно товарищи по оружию. С русскими мы играем в открытую. Я на самом деле сотрудник центрального аппарата «Зихергейстдинст» и честно прошу вашего разрешения на приватную, в чем–то даже конфиденциальную беседу, пока вы оказались вне контроля моих коллег с вашей стороны.