Читать «Дырка для ордена; Билет на ладью Харона; Бремя живых» онлайн - страница 30

Немецкий в гимназии он изучил вполне прилично, и ему не составило труда выдать его за идиш. Впрочем, и идиш в Хайфе далек от классического. Скорее — «пиджин–идиш», в котором можно употреблять русские, немецкие, еврейские и польские слова почти в любой пропорции, грамматика тоже достаточно свободная.

Хотя, конечно, буфетчик наверняка владел русским языком. Здесь по–русски говорил, похоже, почти каждый.

Высокую кружку горького, сильно пенящегося пива Вадим выпил залпом, закусил щепоткой соленых орешков, почувствовал, что душу охватывает особого рода умиротворение, как бы даже радость.

«Эх, хороший денек, — вспомнилось ему присловье отца. — Кто вчера умер, сегодня жалеет».

Да уж, пожалеть есть кому. А он вот жив и намеревается извлечь из этого факта максимум удовольствий.

Ляхов закурил, ввиду отсутствия посторонних глаз, не стесняясь, потянулся. Вторую кружку он будет пить медленно, смакуя каждый глоток, а там посмотрим.

Прислушался к себе.

Нигде не саднит в душе, совесть не шевелится?

Да нет, все нормально. Он только выполнил свой офицерский долг, как говорится — ничего личного. Но сам факт, что подобное желание самодиагностики пришло ему в голову, насторожил.

Чеховщина какая–то. Или достоевщина.

Он щелкнул пальцами, подзывая буфетчика.

— Что будет угодно господину?

— Музыка какая–нибудь у вас есть?

— Конечно, есть. Чего бы вы хотели?

— Местного. Протяжные еврейские песни в европейской аранжировке…

— Гиула Гил вас устроит?

Ляхов знал эту певицу. Действительно, то, что нужно. Мягкое контральто, почти нью–орлеанский темперамент, и в то же время отчетливый библейский привкус текстов. Поскольку поет она на древнееврейском. На иврите то есть. Возможно, что–то подобное исполнялось при дворе царя Соломона.

Хорошо было смотреть на левантийскую природу, пить пиво, слушать музыку, радоваться по новой обретенной жизни и размышлять не торопясь, с легким хмельком, со вчерашнего на сегодняшний, в голове.

Собираясь в командировку, Вадим полистал кое–какую литературу, повествующую об истории и обстоятельствах создания государства, где он сейчас проводил время с таким приятствием.

Сама идея возрождения собственного государства никогда не покидала евреев, но современную мотивацию она обрела в девяностых годах позапрошлого века. Однако, вместе с книгой Теодора Герцля, вполне могла оставаться на том же уровне практической реализации, как и традиционный тост «На будущий год — в Иерусалиме». Если бы не ход европейской истории после Мировой войны.

Году примерно в 1925–м необыкновенно сближенные общей судьбой тогдашние правители России и Германии наряду с прочими проблемами вдруг озаботились и «еврейским вопросом». В этих странах суммарно проживало около шести миллионов евреев, и совершенно непонятно было, что же с ними делать. Собственно говоря, время от времени аналогичная проблема начинала занимать то египетских фараонов, то королей испанских.

В разбитой, униженной, переживающей тяжелейший экономический кризис Германии все громче звучали призывы на законодательном уровне обеспечить права «настоящих арийцев», ущемляемых еврейским ростовщическим капиталом.