Читать «Дурак» онлайн - страница 125

— Марциан! Марциан, пожалуйста!

— С ним уже бывало такое прежде?

— Он сам не придет в себя, нужно нести его!

— Если бы мы еще знали, куда нести!

Мои глаза больше не смотрят на странные царапины, оставленные кем-то, кто чувствовал моего бога или как мой бог. Мои глаза смотрят на ночное небо. И кто-то, кто не является моими друзьями и не является никем, говорит:

— Смотри за тем, что хочешь обрести. Я приведу тебя ко мне.

Ниса щипает кожу на моем запястье, больно и очень освежающе.

— Ты очнулся? Ты двинулся, Марциан!

Она взволнованно заглядывает мне в лицо: брови у нее нахмурены, губы сжаты до белизны.

— А я был без сознания?

— О, мой дорогой, ты пять часов пялился в одну точку. Мы успели оголодать и потерять надежду.

Я обнаруживаю себя лежащим на холодной траве, поднимаюсь. Мои друзья сидят вокруг меня, волнуются за нас всех.

— Ты впал в кататонический ступор, — говорит Офелла. — Раньше такое было?

— Нет, — отвечаю я. — Раньше такого не было.

— Я тебя даже кусала, чтобы разбудить!

— Ниса, ты кусала его, потому что была голодная, не выдавай это за помощь!

Шея у меня совсем не болит. Вообще ничего не болит, будто онемело, и в то же время я полон сил.

Я снова смотрю вверх, на усеянное звездами небо. Я должен найти то, что я хочу обрести. Небо усыпано звездами, и я должен следовать за своей. Мой бог сказал, что приведет меня к себе, а значит я должен смотреть на его бесчисленные глаза, и они укажут мне путь. Многие звезды на небе давным-давно мертвы, это факт из грустных книг и документальных фильмов. Говорят, после смерти мы становимся звездами, мертвыми глазами нашего бога, которые указывают на судьбу своих потомков. Где-то там, наверное, множество наших с папой предков, давным-давно мертвых, все еще сияют, чтобы я их увидел.

Сначала в ночном небе творится хаос, я не могу сосредоточиться и ищу знакомые звезды. Я знаю далеко не все, даже самые посвященные в божественные дела не могут знать всех звезд на свете. Но если бы мой бог хотел, чтобы я пришел, он бы указал мне путь под знакомыми звездами.

Далеко надо мной сияет северная, одинокая звезда.

— Глубина, — говорю я, указывая в небо. Путь должен уходить внутрь, в самую глубину, только тогда это путь к богу.

— Еще больше чокнулся, — вздыхает Юстиниан. А я ищу свою следующую звезду. За моей северной Глубиной сияет, далеко уйдя от нее, Путешествие, звезда тех, кто меняет все, не способен задерживаться на одном месте и жить одной жизнью. Затем, намного дальше и левее, я замечаю собственную звезду, ту самую главную, под которой я рожден — Милосердие.

— Мы идем далеко туда, а потом сворачиваем налево, — объявляю я.

— Убери свой указующий перст и объясни, с чего бы? — говорит Юстиниан. Я оборачиваюсь к нему и улыбаюсь, потом обнимаю его.

— Потому что мы почти пришли. Осталось совсем чуть-чуть. Мне жаль, что вы сюда попали вместе со мной и заблудились, но мой бог указал мне путь. Немножко еще пойдем, я поговорю с ним, и мы вернемся домой. Хорошо?

Юстиниан смотрит на меня, лицо его выражает недоумение, потом любопытство. Наконец, он говорит: