Читать «Дунай в огне. Прага зовет» онлайн - страница 208

Американцам всего два часа пути до Праги. Что бы стоило им ударить! Но Франку ясно, Бредли не двинется с места, пока не удушена восставшая Прага. Коммунистам он не поможет.

Фельдмаршал Шернер еще сдерживает русских, рвущихся на Прагу.

Ясно, Франку остается одно — разбить восставших. Но как разбить, если в их руках огромная часть города? Если вся Чехия кишит партизанами?

Он поднял глаза на огромный портрет фюрера. Вот он, их бог и демон. Ему теперь все просто — гнить в земле и кормить червей. Трудно живым. Дениц объявил безоговорочную капитуляцию. Ясно, все кончено. Но капитулировать перед восставшими, перед теми, кем он столько лет повелевал так самодержавно, — никогда! Не сложит он оружия и перед русскими. Войска Шернера тоже не капитулируют. Вместе с ними он, Франк, уйдет на запад. С американцами легче найти общий язык. Но Прага, проклятая Прага! Она путает все карты.

Ни на кого из чехов он рассчитывать не может. Ни Сыровы, ни Гайда, ни Гаха — никто его не выручит и никто ему ничем не поможет. Безвластная власть — это не сила. Сыровы и Гайда еще в гражданскую войну ударили в спину русским, подняв в красной России мятеж белочехов. А повстанцы бредят помощью русских, их дружбой. Разве станут они слушать Сыровы или Гайду? Не послушают они и безвластного президента Гаху, сдавшего страну на милость фюрера. Да и что может сделать худой и желчный Гаха, старый брюзга и лизоблюд. Остается Шернер и Туссен. Но Шернер далеко. Значит, пока Туссен, его злополучный командующий пражским гарнизоном. Сейчас им двоим решать судьбу города.

Франк подошел к столу и властно позвонил, приказав вызвать Туссена.

Не приглашая его сесть, он с минуту разглядывал генерала. Тучный фазан с пухлыми руками и красной шеей. Плоская гипертрофированная голова подстрижена ежиком. Пустые, хитро прищуренные глаза. Тонкие бледные губы. На что способен этот иезуит? Но выбирать не из кого. В свое время Франк сам выбирал сюда, кого поглупее, чтоб меньше было соперников. Значит, Туссен!

Объяснив ситуацию, Франк изложил свою точку зрения. Пусть капитулировал Дениц, они не сложат оружия. Сила еще на их стороне. Потому наступать и наступать. Пока они не задушат восставшую Прагу, американцы их не выручат. Надо перехитрить национальный комитет. Продолжать переговоры. Пусть Туссен сам направится к повстанцам. Можно обещать, что угодно, лишь бы выторговать время. Пусть Прага пропустит войска Шернера. А придет фельдмаршал — они покончат с Прагой, и тогда им ничто не страшно; их выручат американцы.

Слушая, Туссен с недоверием приглядывался к Франку. Его тонкий нос едва ли не знал, что такое чутье. Глубокие морщины у рта не обязательно свидетельствовали о бесплодных усилиях. А с жеманных губ, как-то напыщенно стягиваемых в узел, слишком часто срывались слова исступленного бешенства. Жестокие беспощадные слова! И невыносимо ледяные глаза, чем-то похожие на волчьи ягоды. В них ни искорки человеческого тепла. Что ж, Франк умеет гнуть и расправляться. Но сейчас он зря рассчитывает на пражский гарнизон. Рассчитывать можно лишь на Шернера. Ему давно пора свернуть фронт и собрать силы в Прагу. Вот выход! Вслух же он сказал Франку: