Читать «Друг моей юности (сборник)» онлайн - страница 89

Остин должен был играть свадьбу на Гавайях, где жила его жена. Будущая жена. Он назвал дату – до нее оставалась еще пара недель.

Тут пришел Фил Стейделмен из банка «Торонто Доминион» и не узнал Остина со спины, хотя много лет был его прихожанином. Он никогда не видел своего священника в такой одежде. Фил рассказал анекдот про эскимоса, сдавшего анализы для проверки на СПИД. Джерри пытался его остановить, но не смог. «Эскимос сдавал тест на СПИД. Приходит за результатом. Врач говорит: „Результат отрицательный“. Эскимос возвращается в чум грустный. Его спрашивают, что такое. Он отвечает: „Тест завалил, пересдавать придется“».

Тут Остин обернулся. Но не сказал: «Не знаю как вам, а мне кажется, что СПИД не очень удачная тема для шуток» или «Интересно, какие анекдоты эскимосы рассказывают о жителях округа Гурон». Он сказал: «Вот умора». И засмеялся.

«Вот умора». А потом он спросил мнение Фила о его обновках:

– Как ты думаешь, если я в этом приеду на Гавайи, надо мной не будут смеяться?

Карин узнала об этом, когда, отработав смену регулировщицей на пешеходном переходе у школы, зашла в пончиковую выпить кофе. Она сидела у прилавка и слышала, как позади, за столиком, разговаривают двое мужчин. Она обернулась и сказала:

– Слушайте, меня бы спросили. Он изменился. Я его вижу каждый день и точно знаю.

Карин – высокая, худая, с грубой кожей, хриплым голосом и светлыми волосами, у которых темные корни длиной дюйма два. Карин отращивает темные волосы, и уже настал момент, когда осветленное пора состричь, но она все не стрижется. Когда-то она была долговязой, робкой, хорошенькой блондинкой и ездила с мужем на мотоцикле, на заднем сиденье. Теперь она стала немножко странная – совсем чуть-чуть, иначе ее не взяли бы регулировать переход у школы даже по рекомендации Остина Коббета. Она вмешивается в чужие разговоры. Она все время ходит в одном и том же – джинсах и старом темно-синем дафлкоте. У нее сердитое, подозрительное лицо, и она таит злобу на своего бывшего мужа и не стесняется ее высказывать. Она пишет пальцем всякое на его машине: «Ложный христианин», «Лицемер и пролаза», «Брент Дюпрей – змей». Никто не знает, что она также написала на его машине: «Лазарь – херня», потому что она потом вернулась и стерла надпись рукавом (она ходит писать гадости по ночам). Почему? Эти слова показались ей опасными – пожалуй, доведут до беды. Не до неприятностей с полицией, а до чего-то смутного, сверхъестественного. Карин ничего не имеет против библейского Лазаря – надпись была про «Дом Лазаря», заведение, которым Брент управляет и в котором сейчас сам живет.

А Карин живет все там же, где прошли последние месяцы ее с Брентом совместной жизни, – на втором этаже над магазином скобяных товаров, окнами на задний двор. Большая комната с альковом (где был ребенок) и кухонькой в углу. Карин много времени проводит у Остина – вычищает дом, готовя его к отъезду хозяина на Гавайи. Остин по-прежнему живет в старом доме священника, при церкви на Пондишерри-стрит. Новому священнику построили новый дом за счет церкви, очень неплохой, с патио и гаражом на две машины – ведь в наши дни жены священников зачастую работают. Это очень большое подспорье для семьи, если жена может устроиться учительницей или медсестрой, но тогда нужны две машины. Старый дом священника – из серовато-белого кирпича, отделка веранды и фронтона покрашена в синий цвет. Домом надо было бы заниматься как следует. Теплоизоляция, почистить кирпич пескоструйкой, заново покрасить, вставить новые окна, поменять кафель в ванной. По вечерам, шагая домой, Карин часто развлекается фантазиями о том, что она сделала бы с этим домом, принадлежи он ей и будь у нее деньги.