Читать «Друг моей юности (сборник)» онлайн - страница 45
Элис Манро
Джарвис Полтер не торопится, но и не теряет времени. Он подходит прямо к телу, смотрит на него сверху вниз и толкает в ногу носком ботинка – так толкают лежащую собаку или корову.
– Эй, ты, – говорит он негромко, но твердо и снова тычет носком ботинка.
У Альмеды подкатывает к горлу желчь.
– Живая, – констатирует Джарвис Полтер, и женщина это подтверждает. Она шевелится и слабо стонет.
– Я приведу доктора, – говорит Альмеда. Если бы она коснулась этой женщины – сделала бы над собой усилие и коснулась ее, – то не ошиблась бы так.
– Погодите. Погодите. Давайте посмотрим, сможет ли она встать. Ну-ка, вставай, – обращается он к женщине. – Давай-ка. Раз, два, встала.
Тут происходит нечто поразительное. Тело взгромождается на четвереньки, голова приподнимается – волосы все слиплись от крови и блевотины – и начинает размеренно и сильно колотиться о штакетник Альмеды Рот. Колотясь головой, женщина вновь обретает голос, и ее глотку разверзает вопль, мощный и, кажется, полный мучительного наслаждения.
– Она отнюдь не мертва, – говорит Джарвис Полтер. – И я бы не стал беспокоить доктора.
– Но у нее кровь.
Женщина поднимает к ним заляпанное лицо.
– Это из носа. Не свежая.
Он наклоняется и хватается за отвратительные волосы прямо у корней, чтобы прекратить удары головой.
– Ну-ка, перестань. Хватит. Иди-ка ты домой. Иди, иди домой. Там твое место.
Звук, исходящий изо рта, прекратился. Полтер слегка трясет ее голову, предупреждая, и отпускает волосы.
– Ступай домой!
Отпущенная женщина валится вперед и, цепляясь за забор, поднимается на ноги. Она способна идти. Она плетется прочь, виляя и временами издавая робкие, нечленораздельные звуки протеста. Джарвис Полтер смотрит ей вслед несколько мгновений, чтобы убедиться, что она уходит. Затем срывает большой лопух и вытирает руки.
– Вот он, ваш труп, ушел своими ногами!
Поскольку ворота заднего двора заперты, Полтер и Альмеда обходят участок снаружи. Передняя калитка распахнута. Альмеде все еще нехорошо. Живот у нее раздулся; ей жарко, ее тошнит.
– Передняя дверь заперта, – слабым голосом говорит она. – Я вышла через заднюю.
Только бы он ушел! Она побежит прямиком в уборную. Но он идет за ней. К задней двери, в прихожую. И обращается к ней грубовато-веселым тоном, какого она от него еще ни разу не слышала:
– Не нужно тревожиться. Это всего лишь последствия неумеренности в алкогольных напитках. Одинокой даме не следует жить так близко к опасному кварталу.
Он берет ее за руку чуть выше локтя. Она не может ответить, поблагодарить его. Если она разожмет зубы, ее тут же стошнит.
В этот момент Джарвис Полтер испытывает к Альмеде Рот то, чего не чувствовал во время всех чинных прогулок и своих собственных раздумий (о вероятном размере ее капитала, ее несомненной респектабельности и удовлетворительной миловидности). Он не мог представить ее в роли жены. А теперь – может. Его в достаточной степени возбудили ее распущенные волосы – рано поседевшие, но густые и мягкие, – раскрасневшееся лицо, тонкая сорочка, в какой ее никто не должен видеть, кроме мужа. А также необдуманность ее поступка, ее испуг, ее глупость, ее нужда в защитнике?